Сквозь зомби стекло

Шоуолтер Джена

Вдруг появились две Алисы, и обе страдали от боли.

Одна ненавидела ее. А другой она нравилась.

Другая была голодной. «Очень голодной».

Коул навис надо мной, на его лице отразилось беспокойство. Его губы двигались, но я его не слышала. Мое внимание привлек пульс на его шеи. Тук, Тук. Тук, тук.

Гипнотизирующий.

Восхитительный.

Яркий свет освещал его. Свет, от которого не страдали мои глаза. Свет, который притягивал меня, каждую мою частичку. Я облизала губы. Если бы я только смогла проникнуть

сквозь его кожу, то смогла бы добраться до этого света. Смогла бы прикоснуться к нему. Попробовать его на вкус.

«Укуси его».

В отчаянии я схватила его за плечи и потянула вниз, обнажив зубы. Не успела я вгрызться в него, как меня ударили по голове. Уголком глаза я увидела, как Гэвин поднял руку, чтобы нанести еще один удар. Коул его остановил.

Это было последнее, что я увидела перед тем, как меня поглотила тьма.

Глава 5

Король убирает Пешку

Первые шестнадцать лет своей жизни я провела под присмотром человека, видящим чудовищ, которых никто не мог увидеть. Я считала его сумасшедшим, и часть меня обижалась на него за правила, которые он устанавливал, за неприятности, которые он причинял.

Он построил дом, чтобы защитить нас, крепость одиночества, настоящую, с железными стенами и решетками на окнах. Мы с сестрой покидали нашу тюрьму только, когда ходили в школу и церковь, или на обед к бабушке и дедушке, на этом все. Каждая вторая секунда была проведена в заточении.

Теперь я знала больше о невидимом мире вокруг меня, больше, чем когда-либо знал отец, и понимала, что железные стены и решетки на окнах не удержали бы монстров. Только «Линия крови» могла это сделать.

Я знала, что зомби тянет к жизни… которую они потеряли. Я знала, что в первую очередь они жаждут охотников, а во вторую — обычных парней. Думаю, мы были более вкусным блюдом. И я знала, что страх для них — афродизиак, а ярость — десерт.

Эмоции добавляли остроты.

Какой бы несчастной я ни была тогда, я скучала по той жизни. Скучала по часам, которые провела, обнимая сестру, когда она засыпала. Скучала по объятиям, которые так свободно дарила моя мама. Скучала по улыбкам, которыми они с отцом обменивались. По еде, которую она готовила. По запискам, которые она оставляла под моей подушкой.

«Я люблю тебя, Алиса Роуз».

«Я всегда с тобой, дорогая девочка».

«Ты такая сильная и красивая. Как мне так повезло?»

Боль от воспоминаний царапала мою грудь, снова и снова, снова и снова, острые когти рвали плоть и мышцы, даже кости, оставляя кровоточащую рану. Мне было больно. О, Боже, я так голодна, как никто другой. Как будто никогда не ела. Как будто мое тело разрушало само себя, клетка за клеткой. И все это время два сердца бились в моей груди.

Я закричала.

Боль только усиливалась, опустошая мой разум, проникая даже в пальцы ног. Я пыталась проникнуть пальцами

в череп, в грудь, куда-нибудь, куда угодно, отчаянно пытаясь дотянуться до боли и вырвать ее, но мне это не удавалось.

Моя кровь горела в венах, сжигая изнутри. Но через секунду по моей коже пробежал холодок, заставив меня задрожать. Холодно. Я зарылась поглубже в одеяло и заскрипела зубами. Жарко. Я отшвырнула это дурацкое одеяло. Холодно. Я подтянула руки к груди, пытаясь свернуться калачиком, чтобы согреться. Горячо. Я рвала на себе одежду.

— Али, — позвал голос, который я знала, должна была знать. Мужской. Обеспокоенный.

Возможно, это Коул. Я глубоко вдохнула — он так хорошо пах. Свежестью и энергией. Голод захлестнул меня с новой силой. Мой рот наполнился слюной.

— Накорми меня, — прошептала я.

Нежные руки погладили меня по щекам, успокаивая.

Мои нервные окончания сбились с ритма, причиняя еще большую боль. Я дернулась.

— Нет. Не надо.

— Али.

«Схвати его. Укуси его. Тебе станет намного лучше».

— Я ввел двойную дозу противоядия несколько часов назад. Почему ей не становится лучше?

Определенно это был Коул. Он был здесь. Был со мной.

— Давай еще одну.

— Выдержит ли она?

— А у нас есть выбор?

Резкий укол в шею, холод пробежал по венам, и боль и голод наконец утихли. Второе сердцебиение замедлилось, но не исчезло полностью. Тем не менее, этого было достаточно. Я расслабилась.

— Али, мне нужно, чтобы ты проснулась, ладно?

Что угодно ради Коула. Я пробилась сквозь пелену тьмы, окутавшую мое сознание, и разомкнула веки. Сначала увидела лишь дымку белых облаков.

Облака.

Эмма.

Но… ее здесь не было. Где она? Я нахмурилась.

— Хорошая девочка, вот так, — сказал Коул. — Возвращайся ко мне, милая.

Милая. Ласковое обращение.

Он больше не сердился на меня.

Я моргнула и облака исчезли. Коул глядел на меня сверху вниз, облокотившись на край кровати. Черные волосы были взъерошены, а лицо — хмурым, но в нем виднелось облегчение. Его глаза были стеклянными и налитыми кровью, будто он не спал все это время. Щетина отросла еще сильнее.

— Привет, — тихо сказал он.

— Привет. — Мой голос был хриплым, как будто голосовые связки отрезали и только недавно сшили обратно. — Я рада, что ты снова со мной разговариваешь.

Он нахмурился, и внезапно я увидела, как под его усталостью зарождается буря.

— Я никогда не игнорировал тебя.

— Значит, избегал.

Неловкая пауза, прежде чем он признался:

— Да.

Секунду спустя мир вокруг меня погрузился в темноту, остался только Коул. Восторг охватил меня… наконец-то у нас видение…

… мы были в игровой комнате Анкхов, Коул стоял напротив меня. Он улыбался чему-то, что говорила Вероника. Я стояла перед Гэвином, обхватив его щеки руками.