Сквозь зомби стекло
Шрифт:
— Это ошибка, — сказала Рив.
Когда я вошла, над дверью зазвенел колокольчик. Стены были покрыты изображениями львов и тигров, драконов и инопланетян. Сердца. Звезды. Солнце, луна, рыбы и молнии. Обнаженные женщины. Это было ошеломляюще.
Татуированный мужчина с пирсингом по всему лицу стоял за прилавком и чистил оборудование. Он поднял взгляд и презрительно хмыкнул.
— Вам хоть есть восемнадцать?
— Нет, — сказали мы с Рив одновременно.
— Да, — сказала Кэт и толкнула меня локтем.
Он вытер руки о тряпку.
— Тогда вам понадобится разрешение
Кэт мило улыбнулась и обняла меня за талию.
— Мы знали об этом. Вот почему я здесь. Я ее мать и подпишу все, что требуется.
Блеск веселья блеснул у него в глазах.
— Должно быть, она похожа на отца?
— Как и все мои дети, — проворчала Кэт.
Его взгляд остановился на мне.
— Дай угадаю. Ты хочешь цветок. Или бабочку.
Не совсем.
— Я хочу белого кролика, — сказала я.
Он подумал и пожал плечами, протянув блокнот и ручку Кэт.
— Заполните все, как положено, для вашей дочери, поскольку, полагаю, в ваших удостоверениях разные фамилии, а ты, — обратился он ко мне, — проходи. Думаю, у меня есть кое-что, что тебе понравится.
— Али, — сказала Рив, вцепившись в мое запястье. — Татуировка — это навсегда.
Да, и она будет единственной постоянной вещью в моей жизни. Бабушка не будет жить вечно. И, как мне снова и снова говорил мистер Анкх, как только Рив узнает о зомби, она исчезнет из моей жизни. Даже жизнерадостной Кэт не был гарантирован завтрашний день.
— Я должна это сделать. — Я вырвалась из ее хватки, чтобы пройти за Парнем-Художником за малиновый занавес. Там было несколько комнат, каждая из которых была закрыта одной из этих штор. Он подвел меня к самой последней и откинул ткань в сторону, указав на шезлонг. Я села.
Он полистал книгу с эскизами. А, когда нашел то, что искал, показал мне страницу.
— Что скажешь?
— Мне нравятся уши вот этого, — сказала я, показывая на него. — Но тело у этого, а хвост у того. — Идеально для Эммы. — Также я хочу вторую татуировку. Два кинжала в форме креста. — Я не могла придумать лучшего представления о своих родителях. Хотя я не знала, что изображать в честь дедушки. С ним придется подождать.
Парень-Художник нахмурился и отложил книгу в сторону.
— Мне придется рисовать их с нуля, а это обойдется недешево.
— Меня это устраивает. — Впервые за сегодняшний день я не собиралась беспокоиться о том, как потратить деньги, которые дала мне бабушка. Я сняла пальто, засучила рукава рубашки.
Он посмотрел на мою бледную, ничем не отмеченную кожу и покачал головой.
— Ладно, тогда где ты хочешь их сделать? В каком месте?
— По одному на каждом запястье. И я хочу, чтобы они были обращены ко мне, а не к тем, кто на меня смотрит. — Я хотела смотреть на узоры, не напрягаясь.
Что скажет бабушка, увидев их?
— Я должен набросать то, что ты хочешь, так что дай мне около… о, полчаса. — Он ушел, не сказав больше ни слова.
Давая мне возможность уйти. Но этого не произойдет.
Я закрыла глаза и стала считать.
К тому времени, когда он вернулся, я досчитала
Он собрал необходимые принадлежности и сел рядом со мной.
— Еще не передумала? — спросил он. — Потому что как только я начну, отступать будет некуда.
— Делай.
С помощью листа бумаги он перенес первое изображение на мое запястье. Я увидела большие уши, стоящие во весь рост, толстое тело и пушистый хвост, совсем как у кроликов, которых Эмма то и дело создавала в небе, чтобы предупредить меня о предстоящих атаках зомби.
— Идеально, — сказала я, немного удивленная.
— Я делаю только идеальную работу. — В его голосе прозвучала обида.
— Докажи.
Мой сарказм явно удивил его, и он покачал головой.
— Ты ведь знаешь, что будет больно?
— Я знаю, что такое боль. По сравнению с ней, это будет ничем.
Он фыркнул.
— Конечно, принцесса. Как скажешь.
Наклонившись надо мной, с пистолетом в руке, он приступил к работе. Ладно, было больнее, чем я ожидала, жгуче и пульсирующе, но часть меня приветствовала боль. Мне нравилось, что я чувствую что-то еще, кроме гнева и паники.
Паника. Это слово повторялось в моем сознании, отдаваясь эхом.
Я запаниковала.
Запаниковала по-крупному.
Неужели мистер Анкх был прав? У меня была паническая атака, вызванная… чем? Эмоциями? Возможно. Я жила с чувством вины от осознания того, что жизнь Эммы навсегда останется нереализованной. Чувствовала боль от того, что мне придется строить новую жизнь, в то время как старая сгорала позади меня. Неуверенность в духовном мире, к которому не была готова. Страх перед неизвестностью.
Но ведь не может проблема заключаться только в эмоциях. Иначе у меня никогда не было бы моментов спокойствия. Я вспомнила. Лежа в своей постели, после того как Коул ушел от меня, я размышляла о своем будущем. Затем, бум, пришла паническая атака. Потом, позже, Кэт упомянула о новом в моей внешности, и снова паническая атака.
Что-то новое.
Перемены, поняла я. Мысль о переменах становилась триггером.
Ладно. Хорошо. Теперь, когда я знала, то могла с этим справиться. Но…
Но думаю, что и это еще не все. Да и не могло быть. Паническая атака не объясняла второе сердцебиение… голод… и то, что я хотела укусить Рив. А что, если я ошибалась насчет пятен? Что, если они были не частью моего воображения, а… чем они были?
Это означает… что?
Не знаю, но в одном была уверена. На горизонте маячили новые перемены.
На моих бровях и верхней губе выступили бисеринки пота, а на грудь сел невидимый слон. Давление… Я изо всех сил старалась дышать, но едва могла даже хрипеть.
— Эй, ты в порядке? — спросил меня парень.
— В порядке, — прохрипела я. — Просто поторопись.
— Ты не волнуешься о качестве. И я предупреждал, что будет больно.
Моя сестра всегда обладала успокаивающей силой, поэтому я представила ее образ в своем сознании, сосредоточившись на ней. Я увидела прямые темные волосы. Поцелованную солнцем кожу. Озорной блеск в ее темных глазах.