Слабое звено
Шрифт:
— Вы очень наблюдательны, — ответила женщина, — Я буду очень признательна, если вы его почините.
Игорь сел за стол, раскрыл папку и зацепился взглядом за фотографию женщины в анфас с прямым носом и чистым лицом. Чем больше он вглядывался в фотографию, тем меньше был уверен, что перед ним на койке сидит именно она.
— Октавия Сабо? — на всякий случай уточнил он и, получив утвердительный ответ, смущенно зарылся взглядом в документ, стараясь читать надписи и игнорировать тревожные сигналы, — Не расскажите, что случилось с вашим носом?
— Упала, — ответила она без энтузиазма, и Игорь отказался ей верить.
— Вы абсолютно уверены в этом?
— Абсолютно.
— И
— Были двое, — закатила она глаза еще дальше, стараясь заглянуть за пелену боли, в которой спрятались имена, — Айвин Мерк, мой штурман, и Синг Патил, инженер энергосистемы.
— И никто из них ни коим образом не помогал вам «упасть»?
— Что за грязные намеки, фельдшер?
— Зовите меня Игорь, — выпалил он, закрыв папку и прочистил горло, — Мы, Игори, любим, когда нас зовут Игорями.
— Я упала исключительно по собственной неосторожности, — настояла Октавия и поморщилась, словно проверяя лицевыми мышцами, где в данный момент находится ее нос.
— Имейте ввиду, что преступное насилие в дальних экспедициях недопустимо, и с точки зрения межзвездного права это не многим хуже укрывательства человека, способного сделать такое.
— Я прыгнула в воздушный рукав, — нетерпеливо выдохнула она через рот, — Немного не сориентировалась и ударилась о стенку. Нет смысла искать виноватых, все виновные в данный момент сидят перед вами.
Вспотевшая рука Игоря нырнула в ящик стола, нащупала два карандаша и выловила их наружу. Поднявшись из-за стола, он подошел к пациентке, чтобы еще раз осмотреть неровный выступ на ее лице, и у него резко пересохло во рту, в груди похолодело, а где-то под сердцем жалобно завыли волки. Какое-то чудовище, запертое внутри него, яростно пыталось пробиться на волю, его намерения путались в перепуганных мыслях, но когти были остры и начинали причинять боль. Ему пришлось вновь прочистить горло.
— Вы ведь капитан буксира Один-Четыре, правильно?
— Все верно.
— Никогда не думал, что у человека, дослужившегося до поста капитана могут быть проблемы с невесомостью.
— Я давно отвыкла от невесомости.
Пока он ощупывал взглядом травмированное лицо, его свободная рука серией неловких движений проползла по краю стола и схватила точилку для карандашей. Он попытался поочередно совместить карандаши с точилкой и обнаружил в своих руках дрожь, какая бывает при мандраже. Его тело чего-то взволнованно ожидало, но мозг растерянно не мог понять, чего именно. Подключив зрение, он снял с тупых концов карандашей небольшую фаску, тем самым немного закруглив их, и вот уже в третий раз крякнул, прочищая горло:
— Прилягте, — Октавия повиновалась, и прислонив голову к подушке расслабила уставшую шею, — Если хотите, я могу вам вколоть местный анестетик.
— А стоит? — спросила она, впервые наградив его своим взглядом.
— Я бы не стал. Он уберет боль, но даст вам чувство дискомфорта в носовых пазухах, от которого вы никуда не денетесь в ближайшие часа два.
— Тогда потерплю.
— Я постараюсь сделать все аккуратно, — он достал из шкафчика коробку с тампонами, — От вас же требуется не дергать головой, иначе я могу искривить ваш нос еще сильнее.
— Хорошо, — кивнула она, с опаской взглянув на трясущиеся в его руке карандаши, — Вы в порядке?
— В полном, — соврал Игорь, уняв дрожь в карандашах, — Просто немного рука затекла.
Наклонившись над ней, он встретился с ней взглядами и испугался, что она слышит бешеные удары его
Заткнув ее ноздри тампонами, он еще раз осмотрел ее нос со всех сторон и удовлетворенно заметил, что нос, возможно, стал даже красивее прежнего. Ближайшие несколько дней, в течение которых будут заживать хрящи, окончательно определят его форму, а до тех пор…
— …а до тех пор лучше его не трогать, — заключил Игорь, омывая влажной салфеткой лицо пациентки.
— У вас зеркала не найдется? — поинтересовалась она, протирая глаза от все еще сочащихся слез.
— Вот же оно, — указал он на стену за ее спиной и наткнулся на свое отражение, блестящее от волнения и перекошенное от внутренних противоречий. Профессионал внутри него жаждал устроить Октавии серьезный разговор, но забитый, слабый и испуганный человечек молил как можно скорее выгнать ее из лазарета. Последний кричал громче, но первый оказался сильнее. Он протянул руку и заблокировал дверь.
— Что вы делаете? — спросило у него отражение Октавии, выглядывающее из-за ее спины.
— То, что вам определенно не понравится, — заметно отвердевшим тоном заявил Игорь и заслонил собой панель управления дверью, полностью отрезав ей пути к бегству, — Вы абсолютно уверены, что на вашем судне не было никаких нарушений?
— Я же вам сказала, что упала исключительно по собственной…
— …неосторожности, — перебил ее Игорь и со скепсисом во взгляде сложил руки на груди, — Да, в это я теперь верю. Вот только на этот раз я не совсем это имел ввиду. Вам кто-нибудь говорил, что у вас очень интересные духи?
— Но я не пользуюсь духами, — она встала с койки и растерянно оглянулась.
— Вот это вы сейчас зря сказали, — покачал Игорь головой.
— Выпустите меня, — она попыталась обойти преграду, но Игорь сделал шаг в сторону и вновь заслонил ей панель управления дверью, — Что вы себе позволяете?
— Я решил насильно задержать вас здесь против вашей воли, если вы не против.
— Мне придется доложить о вашем непрофессиональном поведении, — произнесла она дрогнувшим голосом.
— Нет, это мне придется доложить о вашем непрофессиональном поведении.