Слабость силы: Аналитика закрытых элитных игр и ее концептуальные основания
Шрифт:
Всем очевидно, что сейчас «компромания» нарастает. Это не просто нарастание. Это взрыв! Вал взаимной «компры» захлестывает Интернет и газеты. Кому-то кажется, что он изящно играет. А я убежден, что этот «кто-то» либо используем для запуска «ликвидационного алгоритма», либо сам этот алгоритм сознательно применяет.
Классики называли это «войной всех против всех». То, что сейчас на нас надвигается, – это война всех против всех в «мире ЗС». Средства войны – компроматы, «засветки», «сливы», псевдоразоблачения. Результат?
Стратегический результат – это некий образ России внутри страны и в мире. В том числе и образ
Другой стратегический результат – состояние российского общества. Своего общества, своего народа, между прочим. Этот образ, который создает война всех против всех, идущая в «мире ЗС», не только компрометирует вовне. Точнее, вовне он только компрометирует, а внутри он и компрометирует воюющих, и разлагает общество.
Дальше возникает система с положительной обратной связью.
Чем больше разлагается общество – тем хуже образ. Чем хуже образ – тем больше компрометация. А чем больше разложение и компрометация – тем круче беспредел войны всех против всех в «мире ЗС».
Что такое эта самораскрутка, эта положительная обратная связь?
Это производство клоаки. А для чего ее производят? Для того, чтобы дать зарубежным «злым силам» основания для санации?
Меня спросят: «И что вы предлагаете? Заткнуть рот правдолюбцам?»
Ничуть! Правда почти всегда спасительна. Ложь почти всегда губительна. Я использую слово «почти», потому что никто, видимо, не одобрил бы открытых публикаций, срывающих, например, план нашей крупной военной операции. И тут болтовню об абсолютном благе правды надо прекратить.
Но я не хочу цепляться за эту оговорку. Мне гораздо важнее обсудить коллизию правды и лжи, барахтающуюся в тине разного рода грязных засветок.
Что такое «засвеченное закрытое»? Оно не открытое, ибо те, кого засвечивают, не могут открыться. Но оно и не закрытое, потому что оно засвеченное. Так это правда или ложь? Это зрение или слепота? Мне кажется, что тут двух мнений быть не может. Речь идет об извращении истины, о ее особом сокрытии. И то, что это сокрытие претендует на раскрытие истины, – еще один сюжет из мира Анти, мира превращений, если хотите, мира инферно. Причем особого инферно – инферно лубка.
Работа с засветками
С момента, когда нечто засвечено, с этим уже нужно работать как с открытой информацией. Работать во имя недопущения лубковой инфернализации. И, как ни странно, во имя защиты авторитета реальной закрытости.
Вот почему ровно в той степени, в какой засвечивать «закрытое» недопустимо (аморально и антигосударственно), работать с засветками можно и должно. Морально и государственно. И полностью отвечает гениальной формуле «экспроприация экспроприаторов». В данном случае, речь идет о «засветке засветчиков».
Я уже сказал, что засветка – это не правда. Это лубок. Лубок порождает ответный лубок... И так далее... Маразм крепчает. Мягко говоря, не лучшие представители нашего, увы, весьма пестрого, журналистского сообщества (мазать которое одной краской тоже не хочу) встают в романтические позы и начинают зачитывать – с завываниями, пристойными в случае стихов Корнеля или Расина, – ведомственные «сливы». Кому-то кажется, что это «мистерия раскрытия».
Налицо не только это самое «спец». Налицо еще и шабаш, то есть дискредитация любого профессионализма вообще. В том числе и того, который связан с подобным «спец». Во времена оны, когда нужно было морочить голову натовскому противнику, задавались вопросом: «Сколько процентов правды в данной дезе? 75%? Мало, нужно 85%!».
Сколько сейчас процентов правды в спецшабашах? Совсем мало, нет даже умения ее имитировать. Лингвистика разоблачает содержание. Вот яркий и почти комический пример, касающийся меня лично. В известном интернетовском «сливе» (сайт «Коготь» и прочее) была попытка меня «разоблачить». Этот «слив» косил под оперативку органов. Чем он был на самом деле – отдельный разговор. Но организаторы «слива», мечтая разоблачить меня, разоблачали себя. Причем именно с позиций профессиональных.
Начиналось все с каких-то минимально объективных данных. Ну... родился... учился... А дальше – бац! – такой перл: «Имеет машину, ориентировочно "Вольво"».
У меня в то время даже заднего двора не было. Я машину у подъезда офиса парковал. Поставь людей, пусть запишут номера. Пробей все, как следует, в ГАИ – это совсем не трудно. Но не позорь профессию, не превращай и без того не очень чистоплотное дело в совсем дешевое шутовство.
Я еще могу понять, что малокомпетентные люди могли спутать «НИОКРовскую» нищую фирму, входившую когда-то в мою организацию, с одноименной фирмой, занимавшейся алмазным бизнесом. В конце концов, сходство названий. А вот когда люди, претендующие на профессионализм, пишут, что я вел какие-то дела в Алжире... А я в Алжире отроду не был. Где я был и где не был за границей – установить нетрудно. Я же по визам туда ездил. А если без виз – то это уже какой-то совсем другой сюжет. Я хотел бы работать в Алжире, конкретно – по контртеррористической тематике. Но я там никогда не был. А был во многих других странах. Возьми страну, в которой я действительно был, и выдумай нечто правдоподобное. Не марай профессию.
Центр и Юстас
Я уже разбирал выше «Армянгейт» – одну из первых полноформатных «засветок», – когда субъект, находящийся в тени, использовал свои периферийные звенья (информационные, собственно политические) для того, чтобы провести «засветку». Еще раз вернемся к этому сюжету для его рассмотрения в качестве модели определенного типа игры.
«Засветка» как бы проливала свет на жуткие действия жутких групп.
Соответственно, она слагалась из операции, которую можно назвать «Жуть-1» (в которой обсуждались некие жуткие действия), и операции, скажем так, «Жуть-2» (в которой обсуждались жуткие группы и жуткие фигуры, разумеется). В операции «Жуть-3» жуткие действия соединялись с жуткими коллективными и индивидуальными фигурантами (рис.20).
Проблема адекватности описания начиналась именно на уровне информоперации «Жуть-3». До этого концы с концами как-то сводились.