Слабость силы: Аналитика закрытых элитных игр и ее концептуальные основания
Шрифт:
Во-вторых, баасисты не могли игнорировать «макрорегиональный контекст». Если почти все светские арабские режимы (сирийский, египетский и т.д.) играли с Москвой, то баасисты также не могли не играть. Они и играли. Причем вполне успешно.
В-третьих, качества маневренности БААС задавались еще и личными внешнеполитическими предпочтениями лидеров партии (об этих предпочтениях и их взаимосвязи с иракским ядерным проектом – чуть позже).
В апреле 1975 года вице-президент Ирака Саддам Хусейн прилетел с визитом в Москву. Официальная цель – подписание контрактов на поставки иракской армии вооружения
СССР дает принципиальное добро на иракское предложение, однако ставит Багдаду свои условия. Главное из условий состоит в том, что поставляемое Москвой ядерное оборудование должно находиться под постоянным контролем МАГАТЭ.
Однако именно это как раз и не устраивает Хусейна. Несколько месяцев спустя – в сентябре 1975 года – Саддам Хусейн наносит визит во Францию. Главный собеседник Хусейна в Париже – тогдашний премьер Франции Жак Ширак. И в ходе этого визита Саддаму устраивают «экскурсию» на секретный ядерный объект Кадараче на Лазурном берегу Франции.
В результате Ирак и Франция (фактически – лично Хусейн и Ширак) заключают беспрецедентное соглашение в ядерной сфере. Согласно ему, Франция обязалась:
– поставить Ираку промышленный атомный реактор типа «Осирис» мощностью 40 мегаватт;
– передать Багдаду маломощный (800 киловатт) исследовательский реактор (ядерную лабораторию) «Изис»;
– передать Ираку годичный запас ядерного топлива для промышленного реактора в размере 72 кг урана с обогащением до 93% (запомним эту цифру и эту деталь!);
– осуществлять проект без всякого надзора МАГАТЭ.
Общая сумма контракта составила 3 млрд. долларов.
Особо отметим, что передаваемое Францией Ираку по этому контракту количество ядерного топлива (72 кг) и его качество (обогащенный до 93% уран) позволяет сделать несколько атомных бомб, сопоставимых со взорванной в Хиросиме.
Отсутствие контроля МАГАТЭ и возможность поставки топлива еще до завершения строительства реактора наводят на мысль о том, что под видом продажи реактора заодно могла осуществляться сделка по продаже компонентов для производства атомной бомбы. Конечно, это только гипотеза. Но, в свете всего вышеописанного, гипотеза, имеющая право на существование.
Интересно также и то, что, по сообщениям ряда источников в секретном франко-иракском соглашении был пункт о недопустимости привлечения к исполнению контракта евреев. А значит, не исключено, что целью поставки реактора и ядерного топлива было создание атомной бомбы для применения против Израиля. В связи с этим отметим, что чуть позже американский президент Джимми Картер после встречи с президентом Франции Валери Жискар Д'Эстеном написал:
«Блестящий, сильный и очень уверенный в себе человек. Мы нашли общий язык по всем вопросам, меня только немного смущало его крайне отрицательное отношение к Израилю».
Отметим также, что путь к подписанию договора с Францией был проложен еще в июне 1974 года, когда вышеупомянутый Хамза начал во Франции переговоры о приобретении реактора «Осирис» бассейнового типа (pool type reactor), работающего на высокообогащенном (то
Французы назвали реактор Osirak (Осирис – Ирак). Иракцы дали ему свое наименование – «Таммуз-1», в честь того месяца по вавилонскому календарю, когда в 1968 году партия БААС пришла к власти. А исследовательский реактор Isis (Изида) иракцы назвали «Таммуз-2».
Приобретая «Таммуз-1», иракцы преследовали несколько целей. Основной целью было производство плутония для изготовления одной или нескольких бомб. Кроме того, даже если бы это не удалось, Ирак вместе с «Таммуз-1» и «Таммуз-2» получал полный набор современных технологий ядерного цикла для изучения и копирования.
Договоренность о закупке Ираком двух реакторов была окончательно согласована в 1976 году. К этому времени у французской стороны возникли сомнения в целесообразности продажи Багдаду реактора на высокообогащенном уране, и французы попытались внести изменения в контракт, предложив другой вариант реактора с использованием топлива более низкого обогащения (8%) – так называемой «карамели». Однако Ирак настаивал именно на варианте с высокообогащенным ураном.
Вместе с реактором французская сторона, согласно контракту, должна была поставить лабораторное оборудование, а также (в несколько этапов) обогащенный уран. Помимо этого, контракт предполагал техническое содействие французского персонала в обслуживании реактора.
Характерно, что Ирак никогда не проявлял интереса к коммерческим реакторам на легкой воде с низкообогащенным ураном, широко используемым в мирных программах.
Некоторые эксперты утверждали, что надземная конструкция реактора с хрупким внешним куполом сама по себе говорила об исключительно мирных планах Ирака. Но они не принимали во внимание, что израильский реактор военного назначения в Димоне выглядел точно так же и что Ирак первоначально просил у Франции именно реактор подземного заложения, но французская сторона на это не согласилась.
Совершенно очевидно, что такого рода соглашения по атомным вопросам заключаются не только или не вполне исходят финансовых интересов. Ведь каждый участник такого соглашения подвергает себя риску быть обвиненным в распространении ядерного оружия, содействию «преступным режимам» и т.д. Тот же Ширак за это соглашение долго подвергался массированным атакам со стороны французской прессы. В частности, газетчики переделали название реактора «Осирак» в «О, Ширак!»
И тут уместно вспомнить о личных предпочтениях Саддама Хусейна.
Личный врач бывшего иракского диктатора Ала Башир в своей изданной в 2004 году книге «Ближний круг Саддама Хусейна» вспоминает о беседах с Саддамом, в которых глава Ирака говорил о своих кумирах из числа мировых политиков. Башир пишет, что, вопреки распространенному мнению, Хусейн никогда не упоминал Сталина (которого западные СМИ называли кумиром иракского диктатора), и не любил Гитлера за его презрение к арабам. Его настоящим кумиром и образцом для подражания был Шарль де Голль. Именно французов Садам якобы считал образцом высокой цивилизованности и культуры. Особое восхищение Саддама вызывало решение де Голля о выводе французских войск из Алжира и о предоставлении этой стране независимости.