Сладкая боль
Шрифт:
— А ты быстро добралась.
— Мы сидим неподалеку, в «Стейне», — объясняет она. — Зашли выпить.
— Мы?
Лилла пропускает вопрос мимо ушей, берет свой бокал и обводит ресторан взглядом.
— А здесь неплохо. Отличные новые лампы.
— Они не новые, — отвечаю я. — Они тут уже несколько лет.
— Правда? — Лилла улыбается. — Значит, давненько я не заходила.
Она отхлебывает пива, ставит бокал на стойку и хлопает себя по коленке.
— И вообще я пришла не для того, чтобы обсуждать твой ресторан. Я хотела поговорить про вечеринку.
— Какую вечеринку? Никто ничего не устраивает.
—
Я качаю головой:
— Нет.
Отчего она говорит про какую-то вечеринку? На ее месте я бы задумался, не пора ли собирать вещи.
— Да перестань, — настаивает Лилла. — Ребята! Скажите Тиму, чтобы он устроил вечеринку. Он просто обязан. Обязан как человек, который живет в одном из самых шикарных домов Сиднея! Это его гражданский долг.
И тогда Блейк и остальные подхватывают:
— Тим, а правда?..
— Давай, старик. Потусим. Отличная идея.
— Да!
— Ладно, ладно, — отвечаю я. — Но сначала надо спросить у Анны. Она хозяйка.
Лилла улыбается, весьма довольная собой, соскальзывает с табурета, целует меня в щеку и хлопает по плечу.
— Увидимся, Тимми, — говорит она и идет к двери.
По пути домой я неизбежно прохожу мимо «Стейна». Хотя заходить вовсе не обязательно, я просто не могу удержаться. Останавливаюсь, прижимаюсь носом к стеклу и заглядываю внутрь. Парень, сидящий у окна, хмурится и показывает на меня друзьям. Те смеются и строят рожи. Я не обращаю ни на кого внимания и вглядываюсь в путаницу лиц, столиков, бокалов и мерцающего света.
Уже почти сдавшись, я вдруг замечаю Лиллу. Она стоит в центре толпы и оживленно разговаривает. Вокруг одни девушки, и на мгновение я расслабляюсь, решив, что она здесь с подругами. Но в следующее мгновение рядом появляется мужчина. Патрик. Он обвивает плечи Лиллы рукой, наклоняется к ее уху. Она поворачивается и целует его.
Я слишком поздно понимаю, что стою на свету, а значит, с той стороны меня хорошо видно. У Патрика глаза лезут на лоб, когда наши взгляды встречаются. Когда Лилла наконец отступает, он улыбается самодовольно и высокомерно. Понятно, кому адресована эта улыбка.
Я разворачиваюсь и шагаю домой. Сердце колотится в груди, щеки горят от унижения, пока я быстро иду по Корсо, а затем по Западной эспланаде. Достигнув тропинки, ведущей вдоль гавани, я сбавляю скорость и разжимаю кулаки.
На полпути я слышу за спиной шаги. Не оборачиваюсь, потому что не хочу показаться трусом. Как правило, если люди видят твой страх, начинаются проблемы. Поэтому я просто отступаю в сторону, чтобы тот, кто меня догоняет, мог пройти мимо. Но шаги затихают, и я полагаю, что человек сошел с тропинки, поднялся на шоссе или направился к одному из многочисленных домов.
Внезапно я слышу громкий стук ног — кто-то бежит следом. Этот звук прерывается так же быстро, как и начинается.
Я оборачиваюсь, но сзади никого нет.
— Эй! — окликаю я, и мой голос отзывается эхом.
Вдоль дорожки стоят фонари, но часть из них не работает, и местами тени достаточно густы для того, чтобы вечером внушать тревогу, если настроение к тому располагает. Обычно мне нравятся тишина и уединение, которые нарушаются лишь далеким шумом машин и тихим плеском воды, но сегодня безмолвие окутывает все вокруг
Я шагаю быстрее и схожу на траву, чтобы наверняка услышать, если кто-нибудь за мной пойдет. Но вскоре до меня доходит, что мой преследователь может сделать то же самое, и тогда я ничего не услышу. Сердце колотится, по коже бегут мурашки от страха, так и подмывает обернуться и посмотреть, не подкрадывается ли кто сзади.
Некоторое время я ничего не слышу и начинаю расслабляться, внушать себе, что нельзя быть таким параноиком. Как только я возвращаюсь на бетонную дорожку, звук возобновляется. Шаги за спиной, которые звучат почти в унисон с моими, но слегка не совпадая. Я останавливаюсь — и они замирают. Я иду дальше — и таинственный незнакомец тоже. Не будь я один, не будь вокруг так темно и тихо, я бы посмеялся. Но я один, и вокруг слишком темно и тихо, и от внезапной уверенности, что за мной кто-то гонится, волосы встают дыбом. От страха я сдавленно вскрикиваю и быстро поворачиваюсь.
— Кто здесь? — кричу я, стараясь не выдавать испуга и говорить таким тоном, как будто я в восторге от остроумной шутки. Но слова звучат робко и визгливо. Они, несомненно, полны страха.
Не дожидаясь ответа — или того, кто может появиться из кустов — я разворачиваюсь и удираю со всех ног.
Добравшись до дома, я даже не удосуживаюсь поздороваться с Анной. Поднимаюсь к себе и пытаюсь успокоиться. Хожу туда-сюда, глубоко дышу, сжимаю и разжимаю кулаки. Сажусь на пол, опускаю голову ниже коленей и жду, пока сердце не перестанет бешено колотиться, а паника не проходит.
Нечего бояться. Я дома и в безопасности. На тропинке со мной просто сыграли идиотскую шутку. Я устал, взвинчен, не способен рационально мыслить. Я просто преувеличиваю.
Я встаю, включаю лэптоп и захожу на «Фейсбук». Лилла обновила статус, написав «Валяюсь и мечтаю со своим парнем» и разместив кучу фотографий. Я просматриваю их одну за другой. Лилла и Патрик на пляже, Лилла и Патрик пьют пиво в каком-то пабе, Лилла и Патрик обнимаются на кушетке. Сколько бы она ни рассуждала о переезде, они еще слишком близки, раз Лилла позволяет ему лапать себя. От одной фотографии, в частности, у меня закипает кровь. Лилла смотрит в камеру, открыв рот и полузакрыв глаза, с блаженным видом. На ней то ли верх от бикини, то ли просто лифчик. За спиной стоит Патрик, уткнувшись мордой ей в шею. Он обнимает Лиллу. Хотя в кадр поместилось не все, я уверен, что руку он запустил под лифчик. Очень хочется схватить лэптоп и вышвырнуть в окно.
Я иду в душ, включаю горячую воду, поднимаю голову и тщательно моюсь. Побольше мыла, целая пригоршня шампуня. Оттираюсь, пока окончательно не изгоняю запах ресторана, а в ванной не повисает густой туман. По моим щекам скатывается несколько слезинок, и я чувствую себя слабым и жалким оттого, что расплакался. И глупым — потому что снова позволил себе увлечься Лиллой. Нужно жить дальше, преодолеть любовное помешательство. Когда я стою и наблюдаю, как вода сливается в отверстие, до меня доходит, что вечеринка, на которой настояла Лилла, способна оказать нешуточную помощь. Она может стать новой вехой в моей жизни. Внешне — просто тусовка в честь дня рождения, но по сути — способ начать с чистого листа.