Сладкая боль

Браун Сандра

Но, увы, это было невозможно. Каролина очнулась от наваждения и, вырываясь из объятий Ринка, уперлась кулаками в его грудь.

Руки Ринка резко разжались. Он попятился, тяжело дыша. Каролина метнулась к двери.

– Постой!

Она покорно замерла.

– Прости меня, Каролина, – с усилием произнес Ринк. – Мне всегда бывает трудно смириться с тем, что я считаю не правильным. Но я не имел права осуждать тебя. Это все не мое дело.

Слезы застилали Каролине глаза. Она прекрасно понимала, чего ему стоило

принести извинения. Ринк ведь всегда был отчаянным гордецом!

Каролина улыбнулась. Но улыбка получилась горькой, а глаза Каролины наполнились непрошеными слезами.

– Так уж и не твое, Ринк? – прошептала она и взбежала по ступенькам.

Упав на постель, Каролина разрыдалась. Она чувствовала себя совершенно разбитой, сил не было даже для того, чтобы раздеться… Она лежала и вспоминала. Вспоминала то давнее лето. Она не знала тогда, увидятся ли они еще когда-нибудь. Но наутро Ринк снова встретил ее в лесу.

– Привет!

– Что ты тут делаешь?

– Ловлю рыбу. – Он кивнул на удочку, воткнутую в илистый берег.

Похоже, рыболов из него был никудышный.

– А ты сегодня пришла пораньше.

Каролина покраснела, отводя взгляд. Выходя из дому на полчаса раньше обычного, она уговаривала себя не думать о Ринке и не надеяться на встречу. Но все равно надела лучшую юбку и блузку, тщательнее, чем всегда, причесала специально вымытые волосы и проверила, нет ли под ногтями грязи.

Расставшись с Ринком вечером, Каролина прилетела домой будто на крыльях. Ринк ее поцеловал! И нежно с ней попрощался… О Боже!.. Но все равно она не была уверена, суждено ли им увидеться вновь.

Но и следующим утром Ринк поджидал ее в лесу. Такой красивый, сильный, уверенный, в джинсовых шортах и в рубашке с короткими рукавами… Киноактер – да и только! Каролина никогда не видела вблизи молодых мужчин с оголенными руками и ногами, боялась задержать на них взгляд. Каролине казалось, что в этом есть нечто греховное. Греховное словно нарождалось и в ней самой: сердце билось сильнее обычного, в глубинах ее естества разгорался жар, который лишал ее сил и разума.

– Хейни, наша экономка, дала мне с собой сандвичи. Ты любишь копченую индейку?

– Не знаю. Я никогда не ела ее.

– Значит, сейчас попробуешь, – улыбнулся Ринк.

Он расстелил на траве плед, открыл сумку и протянул Каролине сандвич, завернутый в целлофан. Каролина быстро расправилась с упаковкой и с удовольствием откусила огромный кусок.

– А ты будешь работать на фабрике? – едва смогла выговорить она. – Индейка, кстати, очень вкусная.

– Я рад, что тебе понравилось, – Ринк привалился спиной к стволу дерева. – Наверное, буду… – Он немного подумал и прибавил:

– Если только мы с отцом сможем найти общий язык.

Каролина хотела спросить, что он имеет в виду, но вовремя сдержалась. А то еще подумает, что она сует свой нос в чужие дела.

Но Ринк заметил ее колебание и сам сказал:

– Понимаешь, отец не особенно заинтересован в увеличении прибыли. Его вполне устраивает то, что есть. А ведь можно многое усовершенствовать, тогда и доход будет больше и техника безопасности повысится. Но пока что мне не удалось убедить отца. Ему подавай только сиюминутную выгоду, долговременная перспектива его не интересует.

– Но, может быть, ты в конце концов уговоришь его?

– Может быть, – с сомнением откликнулся Ринк и, достав из пакета банку пепси, подмигнул Каролине. – Вообще-то я предпочел бы выпить холодного пива, но я побоялся, что, если меня застукают за распитием спиртного с малолеткой, мне несдобровать.

На самом деле если бы их застукали вдвоем, им бы не поздоровилось прежде всего по другой причине. И оба это знали.

Когда бутерброды были съедены, Каролина помогла Ринку сложить мусор в пакет. Потом она пересела на его место, прислонившись спиной к стволу, а он растянулся рядом.

– О чем ты думаешь? – спросил Ринк.

– О твоей маме.

– О моей маме? – с нескрываемым удивлением переспросил Ринк.

– Да. Мне жалко, что она умерла. Она была такой милой женщиной.

– Да, но когда ты успела с ней познакомиться?

– Мы не были знакомы, но она иногда заходила в «Вулворт». Она была всегда так… чисто одета!

Ринк рассмеялся:

– Что верно – то верно. Мама обожала чистоту и опрятность.

– Меня поражала ее красота. И одевалась твоя мама прекрасно, – с восхищением продолжала Каролина. – Ринк… А от чего она умерла?

Не зная, куда девать глаза, юноша уставился на подол Каролининой юбки и рассеянно провел указательным пальцем по мелким стежкам, явно сделанным вручную.

– От разбитого сердца, – еле слышно проговорил он.

Острая жалость к Ринку вдруг пронзила Каролину. Ей захотелось прижать его голову к своей груди, приласкать и утешить.

– Но как можно быть несчастным, живя в таком роскошном доме?

– А тебе нравится Укромный уголок? – вопросом ответил ей Ринк. Глаза Каролины заблестели.

– О, это самый прекрасный дом в мире!

Ринк рассмеялся. Каролина смутилась и покраснела.

– Ну… во всяком случае, я лично ничего красивее не видела.

– А ты разве была у нас дома? – изумился Ринк.

– Нет, что ты! Но я часто прохожу мимо. И всегда останавливаюсь, чтобы полюбоваться. Я бы все на свете отдала, лишь бы иметь такой дом! – воскликнула Каролина и пристыженно добавила:

– Ты, наверное, думаешь, что я с приветом?

Ринк покачал головой.

– Нет, я ведь и сам его обожаю. И тоже не устаю им любоваться. Когда-нибудь я приглашу тебя в гости.