Сладкая любовь
Шрифт:
— Идеальная, — шепчет он, врезаясь в меня. — Скажи мне, что тебе нужно, детка.
Мое стеснение вылетает в окно, и я кричу:
— Дерни меня за волосы. — Не останавливая своего бешеного темпа, он протягивает руку и впивается пальцами в мои волосы, слегка потянув. Но этого недостаточно. Когда я выдыхаю: — Сильнее. — Его хватка и темп усиливаются.
— Черт, ты потрясающая, — шипит он.
Более болезненно, чем ожидалось, и я громко стону, когда моя киска внезапно сжимается. Давление все нарастает и нарастает. Моя сердцевина сжимается все сильнее
Мое тело немеет от совершенного тепла, когда перед глазами взрываются звезды, разбиваясь на миллион кусочков, как мозаика из разноцветного стекла. Красивая и в то же время болезненная. Я кончаю вокруг него, стону, пульсирую с каждым рывком, и он рычит:
— Я прямо за тобой, детка.
Его толчки становятся беспорядочными, неконтролируемыми, и в состоянии блаженства, в котором нахожусь, я сжимаю его внутри, желая его освобождения. Отпустив мои волосы, он обхватывает мои бедра и снова глубоко врезается в меня. Затем Макс пальцами впивается в мою плоть, из его горла вырывается низкий, гортанный рык, и его член, дергаясь, взрывается внутри меня. Когда он спускается со своего пика, медленно выходит из меня, а затем толкается обратно. Он делает это несколько раз, и наше совместное возбуждение бежит вниз по моим бедрам.
Без презерватива.
На мои нехарактерно спокойные мысли он заявляет:
— Я не использовал презерватив.
Киваю, поворачиваю голову и смотрю через плечо, его член все еще внутри меня.
— Я на таблетках. У меня в руке имплант. И я чиста.
Взгляд Макса смягчается.
— Я ежегодно сдаю анализы и тоже чист.
Слегка улыбаюсь.
— Ну, тогда ладно.
Выйдя из меня, он разворачивает меня, прижимая спиной к стойке, его твердое обнаженное тело прижимается к моему.
— Никогда раньше так не тр*хался.
Моя улыбка становится застенчивой.
— Я тоже.
Макс наклоняется и нежно целует меня в губы.
— Никогда не хотел до тебя. — Он отстраняется, пряча выбившуюся прядь волос мне за ухо. — Я не вру, Лена. Ты сводишь меня с ума.
Я с трудом сглатываю.
— Сумасшествие — это хорошо.
Его глаза искрятся.
— С тобой все хорошо.
Он убивает меня. Я должна спасти себя от его сладости! Выскользнув из-под его руки, бросаюсь в душ.
— Кто последний, тот тухлое яйцо!
Он хихикает у меня за спиной, и я принимаю душ, гадая, что нужно сделать, чтобы Макс полюбил меня так же сильно, как я его.
ГЛАВА 35
Елена
Макс и я проснулись рано, обнимаясь и обмениваясь сладкими поцелуями, прежде чем нам пришлось забрать Сиси из дома Тины, где мама Леокова присматривала за всеми детьми прошлой ночью. Время поджимало, но нам было все равно. Мы оба приняли душ накануне вечером, и, слава богу, за сумку Макса, в которую
Если бы вы спросили меня, копалась ли я в этой сумке, когда его не было рядом, просто чтобы понюхать его одеколон, я бы сказала вам, чтобы вы не лезли не в свое дело... но не стала бы этого отрицать. На самом деле, вторая подушка на моей кровати пахла ужасно похожим одеколоном. Забавно, ведь она используется, как подушка для объятий.
Когда приходит время уходить, я натягиваю темно-синие спортивные штаны, белую майку, черную спортивную куртку на молнии и кроссовки, уложив волосы в высокий хвост, без единого намека на макияж. Макс выходит из ванной, и я чуть не умерла.
Клянусь богом, он великолепен.
Он выходит из моей ванной комнаты, одетый в черные спортивные штаны, белые кроссовки и ничего больше. Я смотрю на рельефные, твердые выпуклости его живота, мой рот приоткрывается от восторга. Когда черная футболка прикрывает эту красоту, даже немного обиделась. Макс подходит ко мне и, остановившись всего в дюйме, берет меня за подбородок большим и указательным пальцами, и поднимает мое лицо к своему. Он запечатлевает твердый, многозначительный поцелуй на надутых губах, прежде чем отстраниться, и его золотистые глаза изучают мои.
— Продолжай так смотреть на меня, и мы никогда не выйдем за эту дверь.
— Хорошо, — выдыхаю я, и мой взгляд останавливается на его губах.
Макс отступает на шаг и стонет:
— Лена! Черт. А теперь посмотри, что ты наделала. — Он хватает свою растущую эрекцию, и я тихо смеюсь, прикрывая румянец рукой. Он сердито смотрит на меня. — Да. Очень смешно. Я распугаю всех детей этой штуковиной! Так что хватит.
Я подхожу к нему и, прижавшись всем телом, улыбаюсь.
— Ты становишься капризным, когда возбужден, — положив руку ему на грудь, поддразниваю я.
Его невнятный ответ — топливо для моего эго.
— Никогда в жизни я не был так возбужден, даже когда был подростком. — Он тянется к стойке за своей черной бейсболкой, надевает ее на голову и сердито смотрит на меня. — У тебя киска-вуду или типа того, клянусь.
Макс берет меня за руку иведет к двери, прихватив по пути толстовку с капюшоном.
— Пойдем, Кексик. — Он останавливается в дверях, оглядываясь на меня со знакомым нежным блеском в глазах. — Я уже говорил тебе, как ты сегодня прекрасна?
Тьфу. Очередной обморок.
Говорю Максу название парка, и, к счастью, он знает, где тот находится. Я поворачиваюсь на своем месте, чтобы поболтать с нервно выглядящей Сиси. Ее золотистые глаза блестят от возбуждения, каштановые волосы заплетены в две очаровательные косички, она одета в розовый велюровый спортивный костюм и белую футболку.
— Как ты там, мой протеже?
Она смотрит на меня широко раскрытыми глазами и шепчет:
— Не знаю, смогу ли я это сделать.
Я сужаю глаза, глядя на нее. Сержант Лена, на выход!