Сладкая отрава
Шрифт:
– Также не стоит сбрасывать со счетов беременность мисс Эвердин, – добавляет Президент. – Что может быть более умилительным для зрителей, чем малыш – плод великой любви.
Насмешка, так умело завуалированная, не укрывается от меня и отчего-то становится грустно. Да уж, великая любовь…
Я помню, что любил ее. Больше жизни.
Не взаимно.
Ребенок… Если Китнисс действительно беременна от меня, то мой долг, и правда, жениться на ней, что бы я ни чувствовал. Президент был прав, когда говорил, что я хочу иметь детей, и я не брошу своего малыша, как бы ни сложились
И снова в уме всплывает упрямое воспоминание об охотнике, сжимающем Китнисс в объятиях. Жениться на Сойке и воспитывать ребенка Гейла?
– Мне нужно время. Здесь есть, над чем подумать, – наконец, говорю я.
– Конечно, Пит, – соглашается Сноу. – Выбор нелегкий, и все же… Вероятно, уже через несколько часов будут готовы результаты теста на отцовство. Тогда ты сможешь принять окончательное решение. Ты любишь Китнисс, но..
– Нет. Я не люблю ее. Я уже говорил это, – перебиваю я Президента.
Снова едва заметная усмешка. Это была проверка? В очередной раз напоминаю себе, как опасно забыть – Сноу не доверяет мне. Я нужен ему лишь для того, чтобы повлиять на мятежников…
И внезапно до меня доходит: все просчитано до мелочей – каждый мой шаг был предопределен. Я пытался выкручиваться и хитрить, а на самом деле все, что я делал, – это был пешкой, которая перемещалась по шахматной доске так, как было угодно Президенту!
Он заранее знал, что я захочу остановить войну, поэтому я был нужен ему «на его стороне».
Знал, что люди пойдут за Сойкой, и знал, что окажись Китнисс беременна от меня, я женюсь на ней, несмотря ни на что.
Знал, что меня можно использовать для управления Китнисс, если вытравить во мне любовь к ней.
Сноу все просчитал заранее.
И я, и Китнисс по-прежнему играем в Игры, только вместо Арены теперь – наша жизнь.
– Сколько у меня времени для того, чтобы принять решение? – упрямо спрашиваю я.
Не хочу признавать очевидное: я проиграл эту партию еще до ее начала.
– Я рассчитываю, что уже завтра услышу твой ответ, Пит, – спокойно отвечает Сноу. – Чем дольше мы тянем, тем больше невинных людей гибнет.
Щелк! И я чувствую, как вокруг меня сжались прутья невидимой клетки.
Сноу все просчитал.
И нигде не ошибся.
Ребенок… Мирные жители Дистриктов…
Стараюсь как можно быстрее закончить беседу и скрыться подальше от Сноу. Он обыграл меня, а я даже не почувствовал, как ловко мной манипулировали.
Мои ноги сами несут меня в самое уединенное место во дворце, которое я только знаю, – широкая терраса с бассейном под открытым небом. Когда-то здесь, наверняка, резвились дети прежних Президентов, но у Сноу, насколько мне известно, детей нет. Хотя, если мне не изменяет память, в молодости он был женат… Не знаю, что стало с супругой Сноу, но наследников у него точно нет, именно поэтому он так блестяще разыграл спектакль с преемником.
Бассейн залит ярким солнечным светом, здесь царит умиротворение и покой. Это совсем не похоже на ту бурю, которая творится в моей душе. Меня в очередной раз использовали. Сначала Китнисс, когда выживала, манипулируя мной. Теперь Сноу, указывая перстом судьбы, «что» и «как» мне делать…
Поспешно скидываю одежду и, оставшись в одном белье, бросаюсь в воду. Она приятно холодит кожу, оставаясь бодряще свежей, несмотря на палящее солнце. Плаваю от одного конца бассейна до другого так долго, пока мышцы не начинают ныть, требуя покоя. Смотрю туда, где раньше горой валялись мои вещи, но не нахожу их. Растерянно обвожу взглядом террасу и замираю, когда возле широкой лежанки замечаю Клариссу.
Она одета в платье из легкого, воздушного голубого шелка. Волосы розового цвета заколоты наверх и скреплены множеством мелких заколок. Моя одежда аккуратной стопкой сложена на соседней лежанке.
– Привет, – улыбается Кларисса, как будто мы не расстались с ней всего несколько часов назад.
Солнечные лучи мягко освещают ее хитроумную прическу, отчего кажется, что вокруг ее головы нимб. Она – ангел. Красивый ангел, спустившийся ко мне.
Искренне улыбаюсь своей помощнице, временно позабыв обо всем, что так раздражало меня в ней: взгляды, намеки. В эти минуты, мне кажется, что я нашел единственного человека, который не использует меня ради собственных целей, а наоборот – сам делает все, чтобы я был доволен.
Поднимаюсь из воды и иду к ней навстречу. Сердце учащенно бьется – я не часто вышагиваю перед женщинами в исподнем. Но я не чувствую неловкости – мне приятно видеть блеск в глазах Клариссы, когда ее взгляд скользит по моему телу, избегая, впрочем, смотреть на протез. Что ж, я и так знаю – зрелище не из приятных.
– Что ты здесь делаешь? – тихо спрашиваю я, останавливаясь буквально в шаге от нее.
Девушка шумно сглатывает слюну и, не прекращая разглядывать меня, отвечает с придыханием:
– Я. Искала. Тебя.
В руках Клариссы оказывается полотенце, когда она, наконец, вспоминает о правилах приличия, и ее щеки ярко вспыхивают, почти сливаясь с цветом волос.
– Зачем? – интересуюсь я, неспешно вытираясь.
Кровь приятно бурлит под кожей, а разум упивается осознанием того, что Кларисса хочет меня. Как мужчину. Это… возбуждает.
Все, кого я знал, только брали что-то у меня. А Кларисса явно хочет отдать мне… себя. Целиком.
На меня никогда «так» не смотрели: в глазах помощницы пламя, грозящее сжечь меня. Хотя нет… Китнисс выглядела такой же волнительно жаждущей, когда старалась соблазнить меня в те ночи, когда мы с ней жили вместе… Сойка находилась под действием отравы, напоминаю я себе. С ее стороны не было искренности, которая была мне так нужна. Одурманенная кантаридином, Китнисс смотрела бы точно так же на любого мужчину, оказавшегося рядом.
Страсть Клариссы искренняя. Это… опьяняет.
– Зачем? – снова повторяю я вопрос, который проигнорировала моя помощница.
Уже несколько минут мы просто стоим и рассматриваем друг друга: она меня, уже обернувшего полотенце вокруг талии, а я ее – очаровательно красивую и чертовски притягательную.
Хоть кто-то искренен со мной…
Моя рука сама собой поднимается к лицу Клариссы, и подушечками пальцев я ощущаю бархатистую кожу. Приятное чувство. У Китнисс кожа не такая, нежная, но…