Сладкая отрава
Шрифт:
Действительно, спустя минуту, может две, Одейр открывает, и я лицезрею знаменитый секс-символ Панема буквально в чем мать родила. Финник практически голый, и только самое-самое место прикрыто узкой полоской простыни, сложенной в несколько раз.
– Пустишь? – спрашиваю я. – Надо поговорить.
Я не дожидаюсь приглашения, просто прохожу в спальню Одейра, чуть толкнув хозяина плечом.
– Так себе идея, Мелларк, – запоздало отвечает Финник. – Мы можем поболтать и позже, за завтраком…
– Не можем, – перебиваю
– Тебе не нравится общество «папочки»? – язвит Одейр, усмехаясь. Бросаю на него хмурый взгляд, и Финник спешит ретироваться. – Ладно, ладно! Говори, зачем пришел…
Победитель указывает мне стул возле окна, а сам садится на край расправленной кровати. Одеяло скомкано и наполовину свисает на пол, простыни измяты и кое-где сдвинулись, открывая матрац. Финник то и дело беспокойно поглядывает на дверь ванной, но я не придаю этому большого значения.
– Вчера мятежники объявились в Капитолии, – начинаю я, но, кажется, для Одейра это не новость.
– Я слышал, – говорит он, – напали на больницу?
– Да, – соглашаюсь я. – Несколько человек убиты… Но я пришел не поэтому… На записях, которые сделаны камерами видеонаблюдения в больнице, среди повстанцев я заметил нашу общую знакомую… – говорю медленно, наблюдая за реакцией Финника, но тот остается внешне совершенно спокойным. – Джоанна Мейсон… Тебе это ни о чем не говорит?
Одейр пожимает плечами.
– А должно? – интересуется он, и я замечаю очередной взгляд, брошенный в сторону ванной. – Одно точно, Джоанна не дура. Раз она с мятежниками, значит, у нее на то есть причины. Нынешняя власть бывает… жестокой и бьет по самому больному. Не все такие «всепрощающие», как ты, Мелларк.
Складываю руки на груди и ехидно уточняю:
– Кто бы говорил? Морской красавчик, купающийся в славе и удовольствиях? Какое из мест у тебя больное? Или ты мозоли натер там, где не надо?
Финнику неприятны мои слова, но он не успевает ответить – дверь ванной комнаты распахивается, являя нам обоим рыжеволосого ангела, одетого в легкое, струящееся платье.
– Привет, Энни, – растерянно говорю я, а девушка поспешно прячется за спину подошедшего к ней Одейра. Мы с Финником смотрим друг другу в глаза, и, кажется, я понимаю, что был неправ. Вот оно, его больное место: чокнутая девушка из родного Дистрикта.
Я постоянно забываю о ней, так как без Финника девушка нигде не появляется. Почему из всех доступных ему красавиц, Одейр выбрал именно ее – не самую привлекательную и с исковерканной психикой? Внутренний голос любезно подсказывает: любовь. Я и сам был на его месте: слепая любовь к Китнисс противоречила здравому смыслу, но я был бессилен побороть ее.
– Извини, – говорю я, и Финник кивает. – Мне, наверно, пора… Но мы еще вернемся к вопросу о Седьмой.
– Обязательно, – соглашается Одейр, и я поспешно ухожу прочь.
Стою в коридоре, не зная, куда податься. В спальне – Китнисс, в столовую – еще рано. В итоге решаю заняться несправедливо заброшенными документами с планами по улучшению жизни Дистриктов.
В кабинете светло, деревянная мебель приятно радует глаз. Усаживаюсь в свое кресло, и рука непроизвольно тянется к самому нижнему ящику стола. Здесь хранятся документы, компрометирующие Сноу. Снова связавшись с Китнисс, я оставил попытки найти тех, кто может раскрыть тайны президента…
Кларисса! Мне нужно найти ее – пора возвращаться к работе, а не посвящать все дни мыслям о Сойке… Отправляю безгласую на поиски моей помощницы, а сам остаюсь просматривать свежие отчеты из Первого и Второго.
Проходит не так много времени, когда открываются двери, и в кабинет входит Сноу. Привычно элегантный и окутанный приторным ароматом роз.
– Доброе утро, Пит! – здоровается Президент. – Как себя чувствует мисс Эвердин?
Неопределенно пожимаю плечами.
– Не жалуется. Откуда столько заботы о Китнисс Эвердин?
Сноу едва заметно улыбается.
– Пит, твоя невеста – особенная девушка. Разве ты не находишь, что о ней необходимо заботится, присматривать?
– Не больше, чем за любой другой в ее положении, – отвечаю я.
– Что ж… – тянет Сноу, глядя на меня, – если ты так считаешь… Полагаю, пора бы уже объявить жителям о предстоящей свадьбе?
– Разумно, – соглашаюсь я. – Снова видеоролик? Или интервью с Цезарем?
Президент обдумывает варианты, после чего говорит:
– Ограничимся видео-сообщением, а вместо интервью запустим в эфир ролики о том, как мисс Эвердин готовится к свадьбе.
Поднимаю брови, выражая непонимание, и Сноу уточняет:
– Платья, прически и прочее, чем занимаются девушки в это время.
– Хорошо, – отвечаю я. – Что с нападением на больницу? Нашли кого-нибудь?
– Глава миротворцев взял ситуацию под личный контроль. Он полагает, что в Капитолий проникла крупная группа ополченцев.
– С целью? Они рискнут начать боевые действия в городе? – с опаской спрашиваю я.
– Ты все еще сомневаешься, Пит? Мятежники сожгли добрую половину страны, так что им стоит разрушить столицу? – недоумевает Президент.
С этим не поспоришь. Мы беседуем еще некоторое время, пока нас не отвлекает стук в дверь. Кларисса входит в комнату, сверкая белоснежной улыбкой. У нее прекрасные отношения с Президентом. Насколько мне известно, они давние знакомые. Отец Клариссы был видным политиком, одним из приближенных Сноу, так что девушка не испытывает перед главой государства страха или благоговейного трепета. Они вместе шутят, и даже больше – рядом с Клариссой Президент преображается и похож скорее на добродушного старика, чем на жестокого тирана.