Сладкая отрава
Шрифт:
– Он умрет, если не оказать помощь, – говорит кому-то Кларисса.
Двое мужчин спорят, решая, что со мной делать, и наконец один из них произносит:
– Если ты останешься с ним, пойдут разговоры… Парень и девушка в одной камере…
– Финник, – возражает моя помощница, – тебе самому не смешно? Твоя любимая Койн собирается пристрелить меня следом за Сноу и Питом, а ты заботишься о моей репутации?
Я слышу невеселый смешок Клариссы, тяжелый вздох Одейра и недовольные слова… Гейла!
– Финник, не рассусоливай, –
Внутренне я готов наговорить Хоторну кучу мерзостей, но губы не слушаются, и ни звука не вырывается из моего горла.
– Я распоряжусь, чтобы прислали лекарства, – бросает охотник и, судя по удаляющимся шагам, уходит.
– Риса… – произносит Одейр где-то совсем близко от меня, и я попутно отмечаю, что ни разу не слышал этого сокращенного имени моей помощницы.
– Я поговорю с Койн. Она умная женщина, ты многое сделала для повстанцев, думаю, можно рассчитывать на то, что тебя скоро выпустят отсюда…
Кларисса смеется. Слишком громко, наигранно.
– Финник, не говори «Гоп!», пока не перепрыгнешь… Я видела, как мятежники перестреляли половину города просто за то, что те имели несчастье попасться им на пути… Не обещай ничего.
Они оба замолкают, а я чувствую, как из горла рвется кашель. Ласковые пальцы Клариссы сразу оказываются у меня на груди. Только теперь соображаю, что я укрыт одеялом или чем-то подобным.
– А что будет с Питом? – спрашивает девушка на полтона ниже, словно боится, что я могу подслушать.
Одейр отвечает не сразу.
– Его будут судить наравне со Сноу. Они оба главные обвиняемые.
Мне даже не страшно. Какая разница когда умереть: сейчас из-за болезни или через пару месяцев, когда это будет угодно Койн и ее свите?
Где Китнисс? Что с нашим ребенком? Меня волнует только это, но я слишком слаб, чтобы спросить.
***
Открываю глаза и, повернув голову, осматриваюсь.
Жар спал. Я нахожусь в одной из немногих камер, в которых вместо одной из стен толстая металлическая решетка. На лежанке у противоположной стены, зарывшись в старое одеяло, спит девушка. Ее темные волосы прядками растянулись по подушке, образуя причудливый орнамент. На мгновение, мне приходит мысль, что это может быть Китнисс, но в ту же минуту я вспоминаю о Клариссе.
Снова оглядываюсь вокруг. Сотня вопросов просится с языка. Капитолий пал? Сноу свергнут? Что с моей беременной женой? Почему в разговоре с Одейром Кларисса говорила так, будто он связан с повстанцами? Тогда и Кларисса тоже?
Именно когда я обдумываю последний вопрос, девушка просыпается.
– Ты очнулся, – счастливо говорит она, выбираясь из-под одеяла.
Я наблюдаю, как Кларисса подходит ко мне, и неприятно поражаюсь. Похоже, она давно не высыпалась толком, под глазами фиолетовые круги, кожа бледная настолько, что кое-где видны голубые вены.
– Давно мы здесь? – спрашиваю я.
– На Дворец напали восемь дней назад, – просто отвечает девушка, присаживаясь на край моей койки.
– Как ты себя чувствуешь? – интересуется она, щупая мой лоб.
– Решил отложить поездку на тот свет, – пытаюсь пошутить я, но не смешно ни мне, ни Клариссе.
– Ты, наверное, голодный? – спрашивает она и отходит к малюсенькому столику в углу. Возвращается девушка с тарелкой, наполненной кашей. – Не ахти что, – будто извиняется она, – зато желудок не урчит.
Я благодарю ее и начинаю жадно орудовать ложкой: все-таки я первый раз ем нормально почти что за неделю. И тут меня осеняет, что все это время я не только не мог есть самостоятельно, но и справлять неизбежную нужду тоже. Внутренний голос подсказывает мне ответ, но он кажется нереальным.
– Кларисса, а пока я болел, это ты ухаживала за мной? – спрашиваю я.
– Да, – пожав плечами, спокойно отвечает она.
– Ммм… Все время? – уточняю я.
Девушка отводит глаза, поняв, о чем именно я спрашиваю, и смущенно говорит:
– Да… Пару раз помогал Финник, но в основном я все делала сама.
– Спасибо, – выдавливаю я из себя. Оно вполне искреннее, но мне неловко. Привыкшая к роскоши, своенравная и несколько избалованная капитолийка была вынуждена заниматься моим туалетом, пока я размышлял о судьбе мира и Китнисс Эвердин? Стоп. Теперь ее фамилия Мелларк. И справедливый вопрос, почему здесь нет моей жены?
Я ведь, и правда, дурак, почти поверил ее клятвам в любви… Где она? Почему меня с того света вытаскивала Кларисса, а не законная супруга?
– Что с Китнисс? – решаюсь спросить я после затянувшегося молчания.
Я давно доел, Кларисса даже напоила меня чем-то напоминающим чай, и теперь мы сидим оба на моей лежанке и смотрим в пустоту. Девушка поднимает на меня глаза, открывает рот, но тут же прикрывает его, не решаясь что-нибудь сказать. Только спустя несколько долгих минут она все-таки говорит:
– Я мало знаю про Китнисс. Финник о ней почти не говорит.
Я понимаю попытку Клариссы перевести разговор в другое русло и не спорю.
– Он называет тебя Риса? – чуть улыбаясь, спрашиваю я.
Девушка удивленно округляет глаза, а потом тоже улыбается.
– Ты подслушивал?! – в притворном возмущении восклицает она.
– Ага, – добродушно соглашаюсь я. – Подслушивал в перерывах между тем как собирался умереть.
Снова выходит несмешная шутка, но мы оба продолжаем держать улыбку. Хандра – страшная штука: позволишь ей пробраться в сердце, она может потом отказаться его покидать.
– Я могу называть тебя также? – спрашиваю я, и Кларисса кивает.