Сладкая парочка
Шрифт:
Влада опешила. Стас что, собирается…
— Для постоянных клиентов я оказываю некоторые услуги бесплатно. Вы не будете возражать, если я подправлю ваш грим? — обратился он к Владе.
— Если это не займет много времени… — озабоченно взглянул на часы Стас.
— Пять минут, не более.
Гример усадил Владу на табурет, раскрыл портфель. Стас, надев куртку и натянув на лицо извлеченную из воротника вместе с капюшоном черную маску, ушел в комнату, дать последние инструкции Самохвалову и связать на всякий случай его ноги.
Через пять минут гример подвел Владу к зеркалу в прихожей.
— Вы — молодой мужчина с женоподобными очертаниями лица и фигуры, — пояснил свое видение образа старик. — Но вы не гомик и очень не хотите, чтобы кто-нибудь столь плохо о вас подумал. Отсюда — усики и бородка. Правда, они плохо растут, опять-таки в силу особенностей вашего организма. Но с этим уж ничего не поделаешь. Во всяком случае, узнать вас довольно трудно, и образ получился достаточно цельным, — продребезжал гример. — А если вы еще и темные очки наденете… Только не перепутайте и купите мужские, а не женские, иначе все пойдет насмарку.
— Такие — идут мне? — спросила Влада, доставая из купленной заранее мужской черной сумочки большие темные очки.
— То что надо! — похвалил гример. — От соплюшек шестнадцатилетних отбою не будет.
Из комнаты вышел Стас, уложил в воротник капюшон с маской.
— Нам пора.
— Рассчитайся с гримером полностью, — попросила Влада. — Думаю, он нас не подведет.
Стас, пожав плечами, отстегнул старику еще одну купюру. Тот принял ее так, словно это была звезда Героя России.
— Всегда к вашим услугам, господа. Но мне тоже пора, — заторопился он и, подхватив портфель, быстро вышел, не попрощавшись.
Стас и Влада вышли следом. На плече Стаса была черная сумка, в руке — учебник химии.
— Ты что, к экзаменам готовишься? — удивилась Влада.
— В свободное от работы время, — буркнул Стас.
Он задержал Владу на крыльце — видно, не хотел, чтобы гример видел, в какую из пяти стоявших у подъезда машин они сядут. Но старик, ни разу Не оглянувшись, быстро дошел до угла дома и исчез.
Стас открыл дверцу белого «гольфа», помог сесть Владе, потом сел сам.
Влада пристегнулась.
— А почему ты сказал, что мы будем со стариком сотрудничать? — спросила она, едва машина тронулась. — Опять готовишь запасной вариант?
— Нет. Я солгал. У гримера должен быть интерес держать язык за зубами — по крайней мере до тех пор, пока Самохвалов не исчезнет из этой квартиры, а там — ищи ветра в поле…
Влада чуточку повеселела.
Стас старается предусмотреть — иногда на ходу, в считанные секунды — каждую мелочь. Может, в этот раз им повезет и поводов для встреч с гримером больше не будет? А ведь он наверняка запомнил ее лицо и запросто сможет составить фоторобот. Впрочем, зачем? Никакого преступления ведь совершено не было… Пока.
— А ты не боишься, что, когда мы с Возняковым приедем сюда через два часа, нас будет ждать наряд милиции?
— Боюсь, — вздохнул Стас. — Но гример боится еще больше. Он же не знает, что нас только двое. Думает так: ну хорошо, этих двоих возьмут. Но пока их расколют — другие десять раз успеют меня убить, и не только меня.
— А кого еще?
— У гримера от двух жен трое детей и шестеро внуков и внучек, которых он безумно любит. Ему и деньги-то нужны, чтобы внуков-внучек привечать. Их к нему на каждые выходные привозят. Он ухитрился сохранить хорошие отношения и с бывшими женами, и с детьми, и всех внуков-внучек между собой сдружил. Возможно, впрочем, это заслуга не его, а третьей жены, с которой он сейчас живет. Она очень любит детей, замужем третий раз, но своих так и не было. Она, наверное, и старика выбрала именно за плодовитость. В общем, вряд ли гример захочет рисковать своими внуками, а ведь мы в его глазах — хладнокровные убийцы, которые не остановятся ни перед чем.
По Каширскому шоссе, как обычно, машины мчались сплошным потоком. Стас, замолчав, старался четко держать дистанцию.
Влада тоже замолчала.
А разве это не так? Разве они — не хладнокровные убийцы, замочившие и замгенпрокурора, и Заваруху, готовые убрать Кукловода и обоих его штампованных? И ведь рука ни у Стаса, ни даже у нее не дрогнет. Еще и радоваться будут, если удастся убить всех троих…
Свернув на Пролетарский проспект, Стас остановился, тщательно обтер платком и завернул в вырванный из учебника листок пули и гильзы, добавил к ним обрывки черной ленты и марли, вышел из машины и выбросил все в большой мусорный контейнер.
Метро «Царицыно» было уже недалеко. Место для парковки Стас нашел достаточно быстро.
— Я подхожу к киоску, ты зыркаешь по сторонам, — по обыкновению распределил он роли. — Чуть что не так, стреляй из пистолета вначале поверх головы для устрашения, потом в бедра, чтобы задержать. У тебя обойма с резиновыми пулями?
— Да. Думаешь, нам что-то угрожает?
— Вряд ли, — беззаботно сказал Стас. — Но, как говорили в тридцатые, «лучше быть начеку, чем в чека».
— Откуда ты знаешь, как говорили в тридцатые?
— Дед отцу рассказывал, а он мне, когда я был маленьким. Отец много чего про своих родственников рассказывал. Хотел, чтобы я четко знал, какого роду-племени, и чтобы не опозорил свой, довольно славный в прошлом, род.
Влада не ответила. Она знала: оба они сейчас подумали об одном и том же.
Оба они навсегда опозорили свои роды. Но со Стаса спрос больше: он мужчина и, возможно, продолжатель рода. А она… Впрочем, если у нее родится сын и станет знаменитым, и кто-то начнет изучать генеалогию, то и мать знаменитости будет отмечена на дереве, а значит, и род отца, прервавшийся на ней, тоже. Вернее, не прервавшийся, а пошедший по линии младшего брата отца — у него растут сын и дочь.
— Ты за обстановкой следишь? — нахмурился Стас.
— В оба, — спохватилась Влада.
— Тогда отстань на десяток шагов и прикрывай мне спину. Да и сама оглядываться не забывай.
— Через каждые сорок секунд.
— Почему через сорок?
— Потом объясню, потом…
Народ в этот ранний час спешил в основном к метро. Но «собачий» киоск уже работал — видно, и в это время находились покупатели, а значит, на месте были и те, кто удовлетворял их спрос. Капитализм-с…