Сладкий грех. Разрушение
Шрифт:
— Почему ты решил рассказать мне это? — хмурясь, спрашиваю и вновь смотрю на него.
— Не знаю, — отвечает Слэйн, пожимая плечами, и возобновляет прогулку. — Наверное, для того, чтобы ты была готова к тому, что я собираюсь сделать.
— Убить меня? — уточняю я.
— Да.
Я не верю ему. Слэйн пусть и пугает меня, стараясь убедить в том, что он плохой, но что-то не позволяет мне бежать от него и поверить его словам.
Касаюсь его руки. Он никак не реагирует на моё прикосновение, а только смотрит на меня мёртвым взглядом, и это причиняет боль.
— Тебе не больно? — шёпотом спрашиваю.
— Ничего
Прижимаю его ладонь к своей щеке и целую её. Я даже тепла не чувствую от его тела. Слэйн, как изваяние, стоит напротив меня и ждёт следующего приказа. Мне больно и страшно видеть его таким.
— Я знаю, что ты сильный. Да, сейчас ты не можешь противиться условиям, которые тебе выставили. Ты внутри умираешь, потому что тебя снова лишают свободы. Но запомни, Слэйн, ты всегда свободен. Люди не имеют права заключать тебя в кандалы и относиться к тебе, как к животному. Ты живой. Ты человек. И я надеюсь, что ты услышишь меня. Не важно, как это будет больно, но позови меня, чтобы отвоевать свою свободу. Сейчас мне невыносимо смотреть на тебя, потому что это не ты. Мой Слэйн, которого я безумно люблю, другой. В нём бушуют эмоции и чувства. Он не всегда поступает правильно, но это и делает его незабываемым. Он дерётся, как безумный. Он закрывает собой. В его руках я нашла покой. И мне очень жаль, что его руки перестали меня греть. — Отпускаю его руку и понимаю, что Слэйн не слышит меня. Его взгляд не меняется. Это бесполезно. Я — причина, по которой это делают с ним. Наблюдать за тем, как убивают любимого, больно, и это злит. Это безумно злит меня.
— Ты знаешь, где меня найти, если почувствуешь необходимость во мне, — с горечью в голосе прощаюсь я и собираюсь уйти.
Я ничего не могу сейчас сделать. Слэйн признался в том, что его накачивают наркотиками, якобы по его желанию. Он сказал, что его воспринимают, как дикое животное, и якобы он сам тоже в это верит. Всё это — чушь собачья. Ему приказали встретиться со мной. Это пародия на Слэйна, а не он сам.
— Ты говорила, что деньги — решение всех проблем в этом мире. Ну что, деньги помогли мне? Они сделали меня лучше? Подарили мне свободу?
Замираю от наполненных болью слов Слэйна и медленно поворачиваюсь.
— Я завидую тебе, Энрика. Завидую тому, что ты живёшь без денег, без власти и без всего этого дерьма, которое меня окружает. Ты можешь выбрать, кем быть и как жить. Я завидую тебе. В твоих руках целый мир, а в моих миллионы евро и сожжённые воспоминания. У тебя есть будущее, у меня есть только этот час. И меня очень злит то, что ты выбираешь меня, а не свою свободу. Ты упрямо идёшь ко мне в руки, считая, что сделала верное решение. Нет. Ты должна думать о своём будущем, и это моё последнее предостережение. Я больше не в силах оберегать тебя от жизни и последствий твоего выбора. Я устал быть причиной, по которой ты добровольно ложишься в гроб.
Меня так сильно скручивают его слова внутри, что я на несколько минут теряю связь с реальностью.
Мой взгляд становится резче, и я стою одна в парке. Слэйна рядом нет, и, кажется, словно я всё это придумала. Он порабощён. Я знаю его хозяина. Знаю того, кто управляет им и никогда не вернёт ему свободу. Я тоже устала бороться за то, что никогда не достигается. Вроде бы я что-то делаю и куда-то бегу, а на самом деле это замкнутый круг, я остаюсь одна без какого-либо результата. И я закончу всё это. Пришло время вырваться из этого круга, и я возьму на себя грех. Слэйн убил ради моего будущего, я убью ради его свободы. Я сделаю это, и мне не страшно. Мне плевать на последствия, даже если меня поймают, осудят и посадят. Мне всё равно. Я выйду на свет. И уж точно мой выбор никому не понравится.
Что делают богатые люди? А чёрт их знает. Но люди, у которых есть пару сотен тысяч евро на счету, покупают запрещённые и незаконные вещи. Деньги могут помочь во многом. Деньги помогают быть плохими. Да, деньги сильно развращают и дают доступ ко всем безумным фантазиям человека. И часто это фантазии не о том, как накормить весь мир или помочь всем бездомным детям. Нет-нет-нет, деньги затмевают разум. Они позволяют поступать так, как твердят неадекватные мысли. И никто не осудит, потому что деньгами можно купить молчание. Да, деньги — дерьмо, в котором обожают валяться люди. И это дерьмо, кажется, не пахнет, да? Удивлю, оно воняет кровью.
— Добрый день, — лучезарно улыбаясь, смотрю на хмурого охранника. — Я приехала к Сальме. Моё имя Энрика Иде. Она говорила, что может встретить меня в любой момент. Она нужна мне. Вы могли бы позвонить ей, чтобы она меня пропустила? Дело в том, что я немного рассеянная, как и все женщины, и уронила мобильный. Теперь он очень плохо работает, и внезапно удалил все мои контакты. А так как я женщина, то с памятью у меня тоже серьёзные проблемы.
— Да, конечно. Сейчас проверю дома ли леди Нолан, — кивает мне он.
Подпевая себе под нос, оглядываю зелёные леса, окружающие меня, и вдыхаю аромат зелени. Потрясающий день, чтобы быть злодеем.
— Мисс Иде, в данный момент леди Нолан в городе, но она передала, чтобы вы ожидали её здесь. Она уже выехала к вам.
— Как замечательно, — улыбаюсь я.
Ворота открываются передо мной. Я иду расслабленной и уверенной походкой, наслаждаясь природой вокруг. Стук моих туфель отдаётся в моей груди громким сердцебиением. Дохожу до лестницы и вижу дворецкого, абсолютно не радостно встречающего меня.
— Я так скучала по твоему кислому лицу, милый, — улыбаюсь ему.
— Абсолютная наглость приезжать без предварительного приглашения, — с ненавистью выплёвывает он.
— Ничего, переживёшь. Я хочу бокал вина или шампанского. Мне всё равно на самом деле. Ох, где же мои манеры? Ах да, в заднице. — Получив удовольствие от шока на лице этого придурка, прохожу мимо него и оказываюсь в доме.
— Это недопустимо. Ожидайте за дверями…
Я иду дальше, равнодушно пропуская мимо ушей его возмущения.