Сладкий обман

Акваа К.

— Хорошо, — проворчал я.

Это было хуже, чем нормально. Это было чертово дерьмо.

Отец Авроры упомянул мое имя в реалити-шоу, которое он вдруг решил устроить.

Я знаю, что он делает. Он хочет извлечь как можно больше выгоды из брака по расчету. Выжать из него все, что можно.

Он хочет включить в шоу Аврору и меня, чтобы потом, когда этот фиктивный брак будет расторгнут, он заработал на заголовках столько же, если не больше, чем когда-либо.

Мне удалось заставить своего адвоката стереть любое

упоминание моего имени, а затем поставить жучок в офисе Торре. Единственное место, где у меня сейчас нет глаз и ушей, — это офис в его доме. Но это можно легко сделать, как только я добьюсь приглашения на ужин в качестве молодоженов.

Он отнесется к моему приглашению с подозрением, но тут-то и пригодится Аврора. Я могу использовать ее как щит.

— Просто отлично?

Я молча киваю в ответ, не отрывая глаз от тарелки.

— Уверена, что твой секретарь уже рассказал тебе о мероприятии, которое я устраиваю в честь своей новой коллекции.

Когда я поднимаю голову, чтобы посмотреть на нее, она выжидательно смотрит на меня, ее глаза слегка расширены. Она так невинна и не привыкла к страшному миру.

Почему это была она?

Почему я согласился на ней жениться?

— Да, я в курсе, — говорю я.

Ее губы приподнимаются в небольшой улыбке, а глаза сияют еще ярче, если это возможно. Эти глаза цвета шоколада заставляют меня задуматься, есть ли в них какая-то магнетическая сила, из-за которой я не могу отвести от них взгляд. Мне всегда трудно отвести взгляд, когда мои глаза встречаются с ее глазами.

Я не могу этого объяснить.

— И я… — Она вдруг откусила кусочек еды.

Я жду, когда она закончит свой рот и предложение, но когда она этого не делает, я хмурюсь.

— Ты не собираешься закончить свое предложение? — спрашиваю я.

Ее глаза слегка расширяются. — Я не… ожидала, что ты будешь слушать. Я…

Она спотыкается о слова, потом вздыхает и качает головой.

Неужели она не знает, что, несмотря на то, что я не хочу этого, я слышу каждое слово, которое вылетает из ее рта?

Конечно, она говорит слишком много, когда счастлива или нервничает, но я все равно слушаю.

— Я слушаю, — говорю я ей, все еще хмурясь.

Она делает вид, что не слышит меня. Она выглядит взволнованной, когда говорит, счастливой от того, что делится со мной чем-то, и меня тянет просто слушать ее.

Она говорит со мной перед сном каждый вечер, а я делаю вид, что не слушаю, но я всегда слушаю. Она поворачивается ко мне, чтобы проверить, заснул ли я, слушая ее рассказы о том, что произошло в тот день, или о том, что ей трудно, и всегда находит, что я смотрю на нее.

Я понимаю, что она делится со мной важными вещами и достаточно доверяет мне, чтобы делать это.

Возможно, я жесток, но Аврора еще

не сделала ничего, что могло бы вывести меня из себя. Как бы я ни хотел, чтобы она перестала со мной разговаривать… Я пытался ей это сказать, и, как ни странно, она не делает ничего такого, чего бы я ей не сказал. Она не стирает, не гладит мою одежду, даже не готовит мне обед, завтрак или ужин. Она не ведет себя как жена, так что у меня нет причин жаловаться.

Все, что она делает, это нежно разговаривает со мной перед сном.

— Я надеялась, что ты не будешь возражать, если я приглашу некоторых твоих деловых партнеров. Это просто для рекламы моего бренда.

Она пожимает плечами и снова откусывает кусочек лазаньи.

Мне все равно, что она возражает. Мы оба женились по своим собственным причинам.

Когда я киваю, она смотрит на меня более внимательно, как будто пытается понять меня.

— Скажи мне, кто тебя сейчас разозлил? — требует она, устремив на меня напряженный взгляд.

— С чего ты это взяла? — спрашиваю я, устало вздыхая. Напряжение в плечах становится все сильнее. Я сворачиваю их, затем наклоняю голову из стороны в сторону, чтобы размять шею.

— Еда.

Я вскидываю голову, удивление переполняет меня.

— Что? — спрашиваю я, насторожившись.

Она показывает на тарелку с лазаньей.

— Это ведь ты приготовил, не так ли? Даже если Изабелла потрясающе готовит, ничто не сравнится с блюдом, приготовленным человеком, который практиковался и довел его до совершенства.

Она подвигает бровями.

— А теперь скажи мне. Если ты будешь держать это в себе, у тебя начнет болеть голова.

Я хмурюсь. Да, у меня часто болит голова, когда я решаю проблемы, и тогда я выхожу из себя еще больше, чем обычно.

Но откуда она это знает?

Я замираю на месте, удивленный тем, что она заметила не только еду по ее вкусу, но и то, что я зол и раздражен. Никто никогда не обращал на меня достаточно внимания, чтобы спросить о причине. Они просто держались подальше, и все.

— У меня просто… был суматошный день.

Она просит меня продолжать, с нетерпением ожидая и слушая.

— Один коллега сделал кое-что без моего разрешения, и это может мне дорого обойтись, — поясняю я.

Она скривила лицо, ее блестящие розовые губы искривились в мягкой хмурой гримасе. — Это повлияет на твой имидж и продажи?

Я неохотно киваю.

— Тогда уволь его. Заставь его заплатить за ущерб и уволь его. Все просто. Если они не могут выполнять свою работу и стоят тебе значительных денег, какой смысл давать им второй шанс? Скорее всего, они просто научатся лучше скрывать свои ошибки.

Она поднимает на меня брови.

Она права.

Она действительно права.