Сладкое вино любви
Шрифт:
– Оливия, это Анна-Мари. Ваш друг снова позвонил сюда. У него для вас важное сообщение, и он очень расстроился, когда я отказалась соединить его с вами.
Оливия потерла лоб. Неужели Тед до сих пор не успокоился? Она ведь была с ним предельно откровенна, даже груба. Но кто же это еще, если не он?
– Вы уверены, что это тот же мужчина?
– Абсолютно. Я узнала его по голосу.
– Он обещал приехать?
– Нет, но кто знает… Если у него есть номер телефона, он достанет и адрес. Может, позвонить в полицию?
Оливия как-то
– Тед страшный зануда, но он не опасен, – успокоила она Анну-Мари. – Если он снова позвонит, кладите трубку.
– Ваш тайный воздыхатель? – спросила Натали, когда Оливия закончила разговор.
– Мой бывший воздыхатель. Бедняга Тед! Звонит с работы и, вероятно, посматривает на часы. – Она невольно обратила взгляд на настенные часы. – О Господи! Я опоздала. Надо было отвезти Тесс в яхт-клуб.
В ответ на извинения Натали махнула рукой.
– Я все равно пока больше не собираюсь ничего рассказывать.
– Мы еще вернемся к этому разговору, – сказала Оливия.
Оливия сбежала по лестнице в холл и выскочила на улицу, удивляясь, почему Тесс не напомнила, что пора в яхт-клуб. Наверное, ждет ее у машины. Впрочем, Тесс до сих пор неохотно ездит на занятия, хотя парусный спорт ей нравится.
Но дочери не было ни на ступеньках, ни у машины, ни в саду.
Оливия огляделась вокруг. На дороге ее нет, на винограднике тоже. Во всяком случае, незаметно среди подросших кустов. Впрочем, так же как и Саймона.
– Ее отвезла Сюзанна! – крикнула с порога Джилл.
Оливия поднялась на веранду.
– Сюзанна? Боже, она не обязана была это делать.
– Да нет, она была только рада, – сказала Джилл, присаживаясь на ступеньку. – Она все равно собиралась за покупками, и им было по пути. «Как в старые добрые времена», – сказала Сюзанна. Ей так хочется внуков.
– Тесс решит, что я ее совсем забросила.
Джилл улыбнулась:
– Мы все свалили на Натали – сказали Тесс, что Натали держит тебя в кабинете и нам придется позаботиться о ее занятиях.
– Будто у вас нет других дел, – заметила Оливия, присаживаясь рядом. – Ты ведь пропадаешь в офисе весь день.
– Меня никто к этому не принуждал. Мне нравится работать.
Оливия чувствовала в Джилл родственную душу: они обе не принадлежат к клану Сибрингов, обе сражаются с проблемами, которые по плечу разве что мужчинам. – Ты уже говорила с Грегом?
– Да, мы говорили, но не о том, о чем должны были говорить.
– Это вполне в духе Сибрингов. Я стала невольной свидетельницей встречи Натали и Сюзанны. Все было так мило, и ни слова о том, что тревожит обеих. – И мягко добавила: – Как ты себя чувствуешь?
– Лучше. Здесь хорошо.
– И даже в офисе?
– Да. – Она задумчиво смотрела на виноградник. – Я всегда любила Асконсет.
– А Грег? Нравится ему здесь хоть немного?
– Да, но это напоминает любовь-ненависть; Он рос под родительским давлением.
– Как
– Он должен был быть лучше всех. Ты же знаешь, как родители настраивают детей.
– Если честно, то нет, – сказала Оливия. – Моя мать знала, что я блистать не буду, и не ждала то меня успехов. Она уехала, бросив меня на произвол судьбы.
– То есть если бы ты проявила недюжинные способности, она бы осталась. Это я и называю родительским давлением.
Оливия не ожидала такого поворота.
– Но здесь совсем другое. Мы с мамой были никто, у нас не было ни положения, ни состояния. А у этой семьи есть все – имя, деньги. Это налагает на детей большую ответственность.
– Я не согласна. Каждый из нас стремится заслужить одобрение родителей. С именем, без имени – какое это имеет значение? Мы хотим радовать наших родителей. И Грег не был исключением. От него много ждали, особенно Натали, но, черт возьми, он не первый, кто вынужден идти по стопам старшего брата.
– Брэда?
– Да.
– Ты знала его?
– Я? Его и Грег-то не застал. Между ними было восемнадцать лет разницы. К тому времени, когда родился Грег, Брэда уже не было. Я думаю, это даже хуже. Натали растила Грега по образу и подобию идеала.
– Натали? А Александр?
Джилл нахмурилась.
– Нет, – протянула она. – Его воспитывала Натали. – Она вскинула голову, услышав звук подъезжающего автомобиля. – А вот и Сюзанна.
Дочь Натали подъехала на машине с эмблемой Асконсета. Это что-нибудь да значит, подумала Оливия. Она подошла к машине.
– Простите, Сюзанна. Я совершенно забыла про время. Спасибо, что отвезли Тесс.
Сюзанна небрежно отмахнулась:
– Все в порядке. Просто нам было по пути. – Она открыла багажник, битком набитый пакетами с продуктами.
– Она расстроилась, что меня нет? – спросила Оливия, беря у нее из рук сумку.
Сюзанна взяла пакет.
– Нет. Она расстроилась, что не поедет со мной по магазинам. Насколько я поняла, парусный спорт ее не увлекает.
– Нет, она любит кататься на яхте. Но у нее не ладятся отношения с другими детьми.
Джилл подошла к ним, желая помочь, но Сюзанна схватила ее за руку.
– Тебе нельзя поднимать тяжести, – шепнула она и опасливо покосилась на Оливию.
– Она все знает, – сказала Джилл, выбирая пакет полегче. – И поклялась хранить тайну. Мы говорили о Брэде.
– А, непогрешимый Брэд, – вздохнула Сюзанна, продолжая выгружать продукты. – Он разве что по воде пешком не ходил, а так был все равно, что святой.
– Его здесь нет, и все же он здесь, – заметила Оливия.
– И всегда здесь был, – отозвалась Сюзанна и направилась к дому. – Но Грегу пришлось хуже, чем мне. Я девочка. Никто не ожидал, что я буду похожа на него или он на меня. Брэд никогда не мыл посуду, не убирал постель, не гладил рубашки. Господи, как же мы ссорились с ним из-за этого! Мама всегда ставила его чуть выше меня. Ужасно обидно.