Сладкое Забвение
Шрифт:
Во взгляде Нико мелькнуло веселье, хотя он и не был удивлен. Должно быть, сегодня утром он заметил пустой холодильник.
Пока мы ехали на обед, мои сомнения по поводу этого брака исчезли под лучами солнца, нежным бризом и «сошёл с ума от кое-кого». Тем не менее, предчувствие не заставило себя долго ждать, вспомнив об одном клочке бумаги на дне моей спортивной сумки.
Глава 45
«Если честно, я все еще читаю сказки, и они мне нравятся больше всего.»
—
Елена
Тишину по дороге домой можно было отколоть ледорубом. Лука вел машину сам, так что остались только мы с Нико, муж и жена, погруженные в задумчивое молчание.
Мне отчаянно хотелось узнать, о чем он думает. Сожалел ли он о сегодняшнем дне? Я испытала много разнообразных чувств, но не могла сказать, что приму их обратно. Возможно, поначалу брак был кайфом, как наркотик, потому что даже в суматохе я чувствовала себя ожившей, нерушимой. Так вот каково это быть Руссо?
Нико держал одну руку на руле, солнце сверкало на его серебряном обручальном кольце. Я предполагала, что он будет носить напоминание обо мне на своем пальце везде, куда бы ни пошел. Я и не предполагала, что он женится на мне так же, как я на нем. Возможно, я не смогу контролировать его так, как он меня, но в каком-то смысле я владела важной частью Николаса Руссо.
Как только мы вернулись домой, Нико направился прямиком к мини-бару. Он тоже выпил за обедом, и я начала думать, что ему необходим алкоголь, чтобы справиться с женитьбой на мне. Какое повышение уверенности. Хотя я не могла говорить, когда вела себя так, будто застряла в облаке ужаса. Честно говоря, я была рада, что у меня будет еще одна свадьба, ибо я действительно испортила первую.
Положив руку на дверь, я сбросила туфли.
— Я никогда раньше не была замужем.
Нико снял крышку с графина с виски.
— Я тоже.
— В самом деле? — спросила я с притворным удивлением. — Я была уверена, что с твоей репутацией у тебя будет целый гарем жен, которых ты убиваешь одну за другой, когда становится скучно.
Он обернулся, и на его губах появилась улыбка.
— Нет, у меня есть люди, которые делают за меня грязную работу.
Я кивнула, словно все поняла.
— Убивать жен грязное дело. — схватив с островка резинку для волос, я собрала свои длинные волосы в хвостик. — Что ж, надеюсь, когда я тебе надоем, ты предоставишь мне фору.
Он сунул руку в карман, наблюдая за мной. Его взгляд горел, как зажженная спичка, точно так же, как это было несколько дней назад, когда он сказал: «Нет такого места, куда ты могла бы отправиться, чтобы я не смог тебя найти.»
Дрожь, в равной степени горячая и холодная, пробежала по моей спине. Мне вдруг показалось, что я попала в сказку, где принцесса влюбляется в злого короля, и решает остаться в своей башне, хотя дверь никогда не запирается.
Я была права с самого начала. Я никогда не переживу этого
Мурашки побежали по моим рукам, когда я подошла к нему на босу ногу. В этом доме было чертовски холодно, а Нико всегда был горячим, как баня. Он мог бы поделиться частью своего тепла.
— Я тебе еще не надоела, да?
Он провел рукой по подбородку.
— Думаю, у тебя есть несколько дней, плюс-минус.
Шагнув в его пространство, я схватила конец его галстука.
— Всего несколько дней? — я глубоко вдохнула его запах. — Тогда, наверное, мне лучше оставить их на потом. — поднявшись на цыпочки, я попыталась поцеловать его, но он отвернулся.
Возможно, не так давно я была бы встревожена его реакцией, но теперь знала его лучше. Помогло и то, что у него был стояк, который я ощущала своим животом. Поэтому проигнорировав его отказ я прижалась губами к его подбородку. Сегодня утром он побрился, и кожа для разнообразия стала гладкой. Я поцеловала линию его шеи, ощущая головокружение от его вкуса и запаха.
Он поднес стакан ко рту, будто я не целовалась с его шеей.
— Думал, ты лучше спрыгнешь с Бруклинского моста, чем пройдешь через это сегодня.
— Нет. — я покачала головой, проводя языком по его горлу и ладонью вниз, обхватывая его эрекцию. Он оттолкнул мою руку. — Хотя, возможно, Вашингтонский мост, — добавила я. — Он гораздо ближе к земле.
Я снова положила руку на его стояк, двигая ей по всей длине. Он позволил мне, но все еще держал этот дурацкий стакан виски. Я поцеловала его в уголок губ, и он, наконец, повернул голову и проглотил мой вздох. Поцелуй был влажным и грубым, возможно, немного раздраженным. Мой язык скользнул по его языку, и пламя запульсировало в нижней части моего живота.
Он прикусил мою нижнюю губу.
— Ты сводишь меня с ума, мать твою.
— Не вини меня в своем психозе.
— Ты — мой психоз.
— Грубиян, — выдохнула я ему в губы.
Он поставил свой стакан, схватил меня сзади за шею, а затем поцеловал глубоко и медленно. Он целовал меня до тех пор, пока мое сердце не забилось между ног. Безумие жгло мою кровь. Я прижалась к нему всем телом, провела короткими ногтями по его животу и потянула за пряжку ремня. Он издал грубый горловой звук, но его губы медленно прижались к моим. Поняв, что он отстраняется, я застонала от разочарования.
— Нико...
Его большой палец коснулся моего рта.
— Конечно, девушка, которая ведет себя так, будто она на похоронах, а не выходит замуж, не хочет, чтобы ее муж трахнул ее.
— Она хочет, — запротестовала я.
Секс есть секс, а брак есть брак.
Почему он всегда переплетает одно с другим?
Неужели он не понимает, как сильно я его хочу? Слова вырвались у меня прежде, чем я успела их остановить.
— Знаешь, я думала о тебе... до того, как мы обручились. — мой румянец был настолько сильным, что обжигал грудь и заставлял сердце бешено колотиться.