Сладкое Забвение
Шрифт:
Он провел большим пальцем по моей щеке.
— Ты собираешься заблевать мою машину?
Я сморщила нос.
— С чего бы мне блевать? Я прекрасно чувствую себя.
Он издал забавный звук.
— Черт, будет весело. — он закрыл мою дверь, и я наблюдала за ним через лобовое стекло, пока он обходил машину.
Сегодня он был похож на Дона, и мне до смерти хотелось отвезти его домой и сорвать с него одежду, чтобы хоть немного очеловечить.
Моя голова откинулась на подголовник, чтобы посмотреть на него, как только
— Почему ты такой красивый?
Он усмехнулся.
— Наверное, Божий дар. — он схватил меня за щеку и крепко поцеловал в губы, отчего я растаяла на сиденье.
Я заснула где-то между клубом и домом, но дошла до туалета, чтобы меня стошнило.
Глава 52
«Любовь является странной темной магии.»
— Аттикус
Елена
Солнечный свет лился сквозь высокие окна церковного номера для новобрачных, освещая пылинки в воздухе, словно крошечные золотые искорки. Тошнота закружилась у меня в животе, и я прижала руку к животу, пытаясь дышать через него.
Я покачнулась, когда мама потянула меня за шнурки.
— Ты должна втянуть, Елена. Я едва начала затягивать платье.
Что за. Мне казалось, что она выжимает из меня жизнь.
— Ради бога, Селия, она не может втянуть свои сиськи, — прокомментировала бабушка со своего места в углу.
В одной руке она держала журнал «Vanity Fair», в другой — чашку кофе.
— У меня проблемы с ее задней частью. Швы разойдутся, если я не смогу затянуть их потуже.
И они удивляются, как я вообще могла впасть в депрессию...
Еще раз дернув за шнурки, я выдохнула:
— О Боже! — и прикрыла рот рукой, когда тошнота подступила к горлу.
— Быстрее, Адриана! Мусорное ведро! — воскликнула бабушка.
Моя сестра вскочила со стула, и я встретила ее на полпути через комнату, прежде чем опорожнить свой завтрак из кофе и тостов в маленькую мусорную корзину.
— Сhe schifo. (прим.пер: Какая мерзость.) — мама поморщилась.
Адриана погладила меня по спине. На ней было розовое платье подружки невесты с открытыми плечами, прическа и макияж были готовы. Мои кузины все еще сидели в комнате напротив и заканчивали свои дела.
— Добро пожаловать в клуб, — пробормотала она. — Сегодня утром меня стошнило три раза.
Я уже знала, потому что слышала ее через дверь ванной. Прошлой ночью я осталась у родителей ради соблюдения формальностей. Нико это не порадовало, но у меня была только одна свадьба, и я хотела сохранить традицию расставаться накануне вечером, несмотря на то, что мы уже были женаты. Я целовалась с ним в машине десять минут, когда он высадил меня. Это всего одна ночь, но что-то глубоко сжалось в моей груди, когда я уходила от него.
Я всегда представляла
Бабушка обмахнула лицо журналом.
— Еще одна твоя дочь, Селия, которая получила то, что ей причиталось. Вы, девочки, думаете, что можете пойти и прелюбодействовать с миром, и не будет никаких последствий.
Адриана закатила глаза и села, ее обручальное кольцо сверкнуло на свету. Она выходила замуж за своего садовника, как сказала мне вчера вечером. Ее кольцо было почти больше моего, и я знала, что Райан не мог себе этого позволить. Скорее всего, мой папа купил его и отдал Райану некоторое время назад, чтобы сделать предложение. Нравилось это Райану или нет, но теперь он в этом мире навсегда.
Я схватила со стола стакан с водой и прижала его к щеке.
— Я не беременна, бабушка. Я просто нервничаю.
— Почему? — она нахмурилась. — Ты уже замужем.
Может и так, но это моя свадьба. День, о котором я тайно мечтала с пяти лет с широко раскрытыми от удивления глазами.
— Я просто хочу, чтобы все прошло идеально.
— Так и будет, — заверила мама. — Но убери этот стакан от своего лица. Ты портишь свой макияж. — она шлепнула меня по руке, и, испуганно дернувшись, стакан выпал из моих пальцев и разбился вдребезги.
— Мама, — выругалась я, мое сердце бешено колотилось. — Ты могла бы намочить мое платье!
Она прикрыла рот рукой и рассмеялась. Бабушка усмехнулась со своего места в углу. Глаза Адрианы расширились, но с губ сорвалось веселье.
— Серьезно? — я сказала. — Я здесь единственная взрослая?
Они засмеялись еще громче.
Я сдержала улыбку, потому что не собиралась поощрять их.
Подойдя к раковине, я в третий раз почистила зубы и принялась расхаживать по комнате, чувствуя себя словно в клетке. Здесь было так жарко. Жар пробирался под мою кожу, и с пятифутовым шлейфом фаты, заколотым вверх, мое платье, казалось, весило двадцать фунтов.
— Боже, как жарко, — пожаловалась я. — Мама, сними это платье. Мне нужно выйти на улицу и подышать свежим воздухом.
— Нет! — закричала мама.
Взгляд бабушки сузился, и мои чувства тут же насторожились. Я посмотрела на них обеих.
— Что случилось?
— Ничего, моя дорогая. — бабушка махнула рукой. — Но ты не можешь выйти. Твоя прическа и макияж завершены. Мы не хотим, чтобы твой муж тебя увидел.
— Он не заботиться...
— Ты уже испортила свою помолвку, переспав с ним несколько раз, а потом сбежала, ради бога. А теперь послушай меня — ты же не хочешь сглазить свой брак.