Сладкое желание

Орвиг Сара

– Чего этот сукин сын несет?

– Ты жульничаешь!

Мужчина встал и угрожающе нахмурился.

– Я не потерплю оскорбления от пьяного в стельку щенка.

– Нет, я видел! – возмутился юноша.

Сойер чуть не простонал и незаметно положил руку на кобуру.

– Ври да не завирайся!

– Ты вытащил карту из рукава!

– Ребята, научим его уважать старших!

С грохотом отодвинув стулья, компания бросилась на Джастина. Его повалили на пол, затянули на талии лассо, намертво связали ноги и потащили к выходу.

– Устроим ему скачку

по кактусам.

– Хватит, ребята, – приказал Сойер, целясь в игроков; услышав сзади щелчок, он понял, что Люк тоже наготове.

– Отпустите парня.

– Сойер! – выпучил глаза Джастин.

– Убирайся отсюда к чертовой матери! – рявкнул тот. Едва лассо было развязано, юноша пулей вылетел на улицу, а Сойер обернулся к другу и кивнул в сторону двери, пригрозив остальным: – За нами ни шагу.

Он прихватил свою бутылку и начал пятиться к выходу. Оказавшись на улице, они с Люком буквально взлетели в седла и, нахлестывая коней, понеслись прочь. Вслед им раздались выстрелы, Люк тоже несколько раз пальнул в ответ.

Проскакав милю по дороге, они наконец перевели коней на шаг.

– Похоже, они нас потеряли, – буркнул Люк.

– Вряд ли они собирались за нами гнаться. Наверно, уже вернулись в салун, чтобы потрясти еще одного простака.

– А этот прямо сосунок. Трепка пошла бы ему на пользу.

– Только не то, что ему хотели устроить. К тому же я знаю его. Это Джастин, сын Максимо.

– Выходит, у вас с Торресом еще не все потеряно.

– Наоборот. Но с Джастином я не ссорился.

– Черт возьми, надеюсь, мы не станем бросаться на выручку каждому молокососу, попавшему в переделку. Я лишь начал получать удовольствие от жизни.

– Возвращайся обратно.

– Благодарю покорно.

Они поскакали дальше, передавая друг другу бутылку.

На следующий день, когда Сойер приколачивал к воротам конюшни доску, прискакал Джастин. Спрыгнув на землю, юноша протянул ему руку.

– Спасибо, что спас меня. И с возвращением. Ответить Сойер не успел, потому что вдалеке показался Люк. Оба с тревогой дожидались, пока он подъедет к коралю, ибо почувствовали неладное.

– На пастбище у Пайн-крика схватились люди Максимо и Кейна!

Выругавшись, Сойер бросился в конюшню за ружьем, а Джастин уже скакал прочь.

Они догнали юношу в узком каньоне, рядом с ним на земле валялись убитый и раненый.

– Пригляди за парнем. Я зайду им в тыл, – сказал другу Сойер.

Сделав большой крюк, чтобы оказаться позади Кейна с его головорезами, он вскарабкался по склону и укрылся за толстым деревом, откуда выстрелил в троих парней, стоявших всего в нескольких ярдах от него. Поднялась ответная пальба, вслед за нею раздался лошадиный топот, и Сойер увидел, как негодяи скачут прочь. Схватка закончилась.

– Это кровопролитие ужасно, – хмуро сказал Джастин, ехавший рядом с Сойером. – Еще раз спасибо за вчерашнее.

– В карты надо играть трезвым.

– Знаю.

– Что так нагрузил свою лошадь?

– Я от них ушел, – зло выпалил Джастин.

– Почему?

– Максимо не мой отец. Все эти годы она врала, что мы с ним одной крови.

– Твой отец – Рамон?

– Да. Они снова поругались, кричали друг на друга, такого я еще не слышал. Я встал на сторону Максимо, а она вдруг набросилась на меня. Представляешь – моя мать набросилась на меня, – озадаченно повторил Джастин. – Она завопила, что он не мой отец. Тогда Максимо ее ударил, и она крикнула, что мой отец – Рамон. Все эти годы я пытался любить Максимо, хотя он самый настоящий подонок. Я их обоих ненавижу, – горько закончил юноша.

– Джастин, ты еще чертовски молод. Они же любят тебя, иначе не взяли бы с собой, когда Фабиана оставила Брендона.

– Да пошли они к черту! Сойер переменил тему.

– Хочешь здесь поработать? Я собираюсь нанять еще нескольких человек.

– Да, я буду работать и буду стрелять, если они заявятся снова. Максимо хочет выжить тебя отсюда. После смерти Рамона они с Кейном никак не поделят эти земли.

– Тебе ни к чему стрелять, просто работай честно, вот и все.

– Если я работаю, значит, и стреляю в них, – сухо возразил Джастин. – Они считают, ты не продержишься тут до конца года.

– Тогда Максимо плохо меня знает, – усмехнулся Сойер. – А Кейн не знает меня вообще. Я проживу тут дольше каждого из них.

Джастин наконец улыбнулся и сразу напомнил ему прежнего мальчугана.

– Сколько тебе лет?

– Восемнадцать.

– Скоро мы начнем весенний отлов бычков. Говорят, в прошлом году на севере продали шестьдесят тысяч голов. Нынешний обещает быть не хуже. Мне нужно по меньшей мере десять надежных работников, чтобы управиться со стадом.

– Я один раз ездил на север. Максимо нанял тогда гуртовщика, а сам остался на ранчо.

– Почему?

– Кейн спалил бы все дотла, но главным образом из-за Фабианы, – горько объяснил Джастин. – Он ей не доверяет.

– Извини.

Юноша гордо выпрямился, совсем как Рамон.

– Она мне больше не мать.

– Джастин, прояви к ней милосердие. Ты, возможно, единственный на свете, кого она по-настоящему любит.

Но тот сплюнул и отрицательно покачал головой.

– Куда мне положить вещи?

– Скоро мы закончим барак, а до тех пор твое место – расстеленная на земле попона. Я тоже поселюсь в бараке, пока не выстрою свой дом. Платить для начала буду доллар и двадцать пять центов в день; во время перегона скота получишь двойную цену.

– Хорошая плата, – сказал Джастин. – И никаких поблажек, Сойер.

– Еще чего. Не будешь работать – сразу выгоню.

Прошло несколько недель. Раздевшись до пояса, Сойер с Джастином трудились весь день, пока солнце не начало клониться к горизонту.

– А вот и наши возвращаются. – Сойер выпрямился и посмотрел вдаль. – Значит, ребята нашли потерявшихся лошадей и гонят обратно.

Он взял огромную доску, начал ее прибивать и вдруг нахмурился.

Похоже, спокойная жизнь последних недель притупила его обычную бдительность. Что-то слишком уж много этих лошадей и слишком быстро они скачут.