Сладости ада, или Роман обманутой женщины

Шилова Юлия Витальевна

– Тридцать восемь.

– У нас даже размер обуви одинаковый. Бери мои туфли.

– Зачем?

– Затем, что этот костюм носится с туфлями на высоких каблуках.

– Ты думаешь?

– Я не думаю. Я знаю.

Не став спорить со своей упрямой подругой, я надела ее туфли и направилась к выходу.

Посмотрев на свою большую сумку, набитую документами и различными бумагами, я нехотя повесила ее на плечо и обулась.

– Как раз все бумаги на работу отнесу. Тут очень много важных документов. Такие вещи терять нельзя. Я вот что подумала: мне нужно было сделать такой грандиозный

объем работы, шеф загрузил. А теперь его нет…

– Кого, объема или шефа?

– Ну, конечно же, шефа. Для кого теперь этот объем делать, сама не знаю. Хотя о работе я сейчас должна думать меньше всего на свете. Хотя все же интересно: кто теперь возглавит компанию? Я даже ума не приложу. Ну ладно, я пошла…

– Стой! – Дарья подошла ко мне как можно ближе и почти шепотом спросила: – Пистолет в сумке?

– Да.

– Дай его мне.

– Зачем?

– Я его куда-нибудь выкину. Это очень серьезное вещественное доказательство, и тебе ходить с ним опасно. От него нужно срочно избавиться. Как только няня придет и я смогу Полинку с ней оставить, я сразу куда-нибудь отъеду и выкину пистолет.

– А куда ты его выкинешь?

– Да мало ли мест… Может, доеду до моста и прямо в Яузу скину, а может, в канализационный люк в другом районе. Тут для полета фантазии нет границ.

Я протянула Дарье пистолет, и она как-то несмело сунула его под халат.

– Да не переживай ты так, – успокоила ее я. – У него обойма пустая.

– Да, я понимаю, – сморщилась Дашка. – Просто от одной мысли, что я держу в руках пистолет, становится как-то… противно. Я всегда боялась оружия.

– Я тоже когда-то его боялась, а теперь я с ним на «ты», – вздохнула я.

Попрощавшись с подругой, я вышла из дома и, незаметно поглядев по сторонам, пошла в направлении метро. Вагон метро был полон народа. Оно и понятно: утренний час пик. Я смотрела на свое отражение в стекле, и мне показалось, что у меня бледное, измученное лицо. А глаза… Это были глаза несчастной женщины, которая очень сильно устала и хочет от жизни только одного – тишины и покоя.

Чем ближе я подъезжала к работе, тем учащеннее билось мое сердце и сильнее стучало в висках, а в голове рисовалась крайне неприятная картинка ожидающих меня перспектив.

Первым, с кем я столкнулась в коридоре нашего офиса, был водитель моего шефа, Сергей, которого я, собственно, и должна была увидеть. Посмотрев на меня, словно я только что спустилась из космоса, он открыл от удивления рот и произнес растерянно:

– Люсенька, а ты тут какими судьбами?

– Работаю я тут, – натянуто пошутила я, стараясь не терять самообладания и разговаривать как можно спокойнее. – Ну, что смотришь на меня, как на привидение? Лучше бы помог сумку до приемной донести. У меня уже плечо отваливается.

– Давай донесу.

Водитель взял у меня тяжелую сумку, доверху набитую документами, и пошел следом за мной в приемную.

– Так что, шеф тоже, что ли, сегодня на работу явится? Но он мне не звонил, чтобы я его с дачи забрал. После того как я тебя туда отвез, он мне сказал, чтобы я выполнял все распоряжения нашего зама, а когда нужно будет его с дачи забрать, он мне обязательно позвонит.

– Шеф остался на даче.

– А ты почему

здесь?

– Потому что в последнее время наш шеф настоящий самодур. Ты что, разве не заметил? У него же семь пятниц на неделе! То требовал, чтобы я работала у него на даче, то вдруг заявил, что во мне нет никакой необходимости. Какой-то он весь нервный и дерганый. С ним становится просто невозможно работать. Вот я, как идиотка, туда-сюда и езжу. Надоело мне уже все это. У меня такой объем работы, а он меня гоняет, словно малолетнюю девочку, – обидчиво пожаловалась я водителю и немного с опаской посмотрела на дверь, ведущую в кабинет шефа. Я прекрасно понимала, что дверь не может открыться и Олег Глебовия уже никогда из него не выйдет, но подсознательное чувство страха держало меня в тисках и не отпускало.

– Значит, шеф тебя с дачи вежливо попросил?

– Можно и так выразиться. Насчет вежливо – не знаю, но то, что попросил, это уж точно.

– Ну, и не нужна тебе эта дача. С коллективом интереснее. А с шефом в последнее время действительно творятся странные вещи.

– Какие вещи?

– Он правда сам не свой. Раньше он таким не был. Скажет куда-нибудь отвезти, а когда мы к этому месту уже подъезжаем, разворачивает машину и велит отвезти его в другую сторону. Меня это дико бесит. Полдня по таким пробкам ехали, добрались до цели, а он раз – и все моментально меняет. Иногда с кем-то по телефону ругается, а иногда звонков каких-то боится.

– Каких звонков? – Я подняла голову и уставилась на водителя испытующим взглядом.

– Только это между нами… – Сергей понизил голос, и по его лицу было видно то, что он сам пожалел о том, что сказал, но так как отступать было некуда, он продолжил: – Он боится кого-то.

– Кого?

– Ты что, разве ничего не замечала?

– Кое-что замечала.

– Вот и я про то же. Иногда, когда ему кто-то звонит, он телефон не берет, бледнеет, словно стенка, и валидол пачками пьет. Точно – боится чего-то. А когда выпьет, то постоянно о смерти рассуждает. В приметы стал верить, сонник купил.

– Что купил?

– Сонник.

– Зачем он ему?

– В сны стал верить. Как только в машину сядет, начинает вспоминать, какой ему ночью сон снился. Сонник листает и изучает, к чему бы этот сон. А один раз я его к колдунье возил.

– Куда? – не поверила я своим ушам.

– К колдунье.

– А что он у нее забыл?

– Да пойди, разбери, что он у нее забыл, он же мне не докладывает! При мне газету купил и всю дорогу ее изучал, а потом различным колдунам названивал, спрашивал, сколько стоит навести порчу.

– Порчу?!

– Я сам одурел, когда про порчу услышал.

– На кого?

– А я почем знаю? С одной колдуньей договорился. Я еще попытался его образумить, говорил ему, что нельзя никому зла желать и плохо делать, потому что все это вернется к тебе бумерангом. Но он и слушать меня не хотел. Я его по указанному адресу довез, так он там полдня провел.

– Полдня у колдуньи?! Вот это новость.

– Вышел чернее тучи, но мне ничего не рассказывал. Так что, Люсенька, на нашего шефа обижаться не стоит. Он сейчас переживает не самый лучший период своей жизни. Что у него там случилось, известно только ему.