Сладости ада, или Роман обманутой женщины
Шрифт:
– Чего?
– Что она будет тебе угрожать. Это на нее даже не похоже как-то. Из нее чувство гордости так и прет. Совершенно непонятно, как она опустилась до таких угроз. Видимо, башню основательно снесло. Только ты не думай, она тебе ничего не сделает. Она трусливая. Она в своих поступках меру знает. Это произошло от того, что у нее точно чердак поехал. Знаешь, она с зэком каким-то связалась… – Когда Игорь произнес последнюю фразу, в его голосе проскользнула едва уловимая ревность, которую я не могла не заметить.
– С каким еще зэком?
– Да с обыкновенным, который в колонии сидит.
– С
– Да я у нее письмо на столе видел. Я приехал сказать ей о том, чтобы она прекратила свои дурацкие звонки и письма. Злой приехал, как тысяча чертей. Думал, что сейчас точно ей уши откручу за такие делишки, а когда письмо на столе увидел, то сразу все понял. У нее же чердак съехал. Видимо, для остроты ощущений и полноты жизни ей захотелось повозить сумки на зону, высылать посылки и деньги и ублажать заключенного в комнате для встреч с близкими на трехдневном свидании за отдельную взятку помощнику хозяина зоны по режиму.
– А ты ее случайно не ревнуешь?
– Ника, да ты о чем говоришь? У тебя нет повода для беспокойств. Я же от тебя ничего не скрываю. Я к ней заехал ровно на пятнадцать минут. Должен был заехать, пойми! Не мог же я сидеть сложа руки, когда моей любимой женщине приходят подобные письма. Я должен был тебя защитить! Я просто поставил ее в известность, что если угрозы с ее стороны не прекратятся, мне придется отнести письмо, написанное явно ее рукой, в милицию, а за такие вещички там ласково разговаривать не будут. Мы могли ее засадить. Ты могла написать заявление и приложить ее письмо, и тогда Люськина жизнь превратилась бы в настоящий кошмар. Ведь в письме реальная угроза твоей жизни. Конечно, я мог бы разобраться с ней и без всякой милиции… Хотя, знаешь, и письмо с угрозами, и звонки, все это так не похоже на Люську.
– Ты уверен?
– Я сам толком не знаю. Очень трудно отвечать за поступки другого человека, даже если ты его хорошо знал. Правда, если она с зэком связалась, то от нее можно ожидать всего, что угодно. Когда человек с колес съезжает, он сам не ведает, что творит. Ника, давай закончим про Люську. Она для меня пустое место. Ее для меня нет. Когда я с ней был, я же не знал, что тебя встречу. Я тогда вообще не знал, что такое любовь. Много о ней слышал, но никогда ее не видел. А Люська – это так…
– Как?
– Случайный эпизод в моей жизни.
Услышав последние слова, я моментально отстранилась от Игоря и села в кресло. Мне стоило большого труда не ударить его по физиономии и не послать туда, куда я обычно посылала всех хамов. «Случайный эпизод жизни…» А ведь когда-то клялся мне в вечной любви и преданности, строил воздушные замки, ревновал к каждому столбу, просил родить ребенка и убеждал меня в том, что я единственная любовь, посланная ему судьбой, что он всегда о ней слышал, но никогда ее не видел, а после того, как встретил меня и заглянул в мои глаза, понял, что навечно пропал. Мне было нестерпимо больно. Так больно, что хотелось упасть на пол и разрыдаться, но я прекрасно понимала, что не имею права показывать свою боль. Ведь слова Игоря прозвучали о Людмиле, а я сейчас – Вероника. По идее, я должна радоваться этим словам, но мне по-прежнему было больно. Это же дико и неприятно, когда мужчины, расставшись со своей прежней любовью, начинают поливать ее
– Ника, – как ни в чем не бывало продолжал Игорь. – Ты должна знать, что в этом мире для меня существует только одна женщина – она сейчас сидит напротив меня. Ты имеешь реальную власть надо мной, и я готов следовать за тобой, куда угодно, только бы ты была рядом…
Я старалась не смотреть в глаза Игорю и не слушать, что он говорит, потому что мне было ужасно больно. Я лишь думала о том, что если бог существует и тоже слышит его, то это ужасно. Мне было стыдно за то, что я сижу в чужом доме, под чужим именем и слушаю лживые любовные изречения человека, который смешал мня с грязью. Слушаю и ничего не могу с этим поделать. Я смотрела на Игоря и никак не могла привести свои мысли в порядок, потому что они были слишком сумбурными и их было слишком много. Мысли в голове метались, толкали друг друга, становились похожими на настоящую бурю и ураган.
– Ника, ты меня слушаешь или нет? – наконец дошло до моего сознания, и я вернулась в реальность.
– Слушаю.
– Я задал тебе вопрос. А ты молчишь и о чем-то думаешь. Мне показалось, что я тебя чем-то обидел. Ты даже как-то от меня отстранилась.
– Ерунда.
– А вот и не ерунда. Я это сразу заметил. После того, как я сказал, что Люська была случайным эпизодом в моей жизни, ты сразу от меня отстранилась. Я как-то жестоко это сказал. Ты извини меня.
– Ладно, забыли.
– Так ты слышала или нет то, о чем я тебя спросил?
– Что ты меня спросил?
– Я так и думал, что ты отвлеклась. Я спросил тебя: может, мы сыграем две свадьбы?
– Зачем две?
– Я полностью поддерживаю твое решение играть свадьбу в Штатах, ведь там твои родственники и семья. Ты не представляешь, как мне хочется побыстрее познакомиться со всей твоей родней и пожать руку твоему отцу, которого я боготворю и безгранично уважаю. Но перед тем, как лететь в Штаты, можно собрать народ здесь.
– Какой еще народ? Ты же знаешь, что я терпеть не могу народ, – фыркнула я точно так же, как это делала Вероника. – Я когда слово «народ» слышу, меня сразу трясти начинает. Я не хочу видеть народ на своей свадьбе.
– Да нет, ты меня неправильно поняла. Я имел в виду не чужой народ, а мою родню, моих одноклассников и моих друзей детства.
– Твоя родня тоже может выехать в Штаты на свадьбу.
– Но ведь ты сама сказала, что в Штаты мы возьмем только близких родственников. Маму и сестру. Ты же только им послала приглашение на свадьбу, и только для них оформляется виза.
– Ну, да. Что-то я совсем запуталась.
– Вот и я про тоже. Ты же сама сказала, что моих многочисленных родственников в Штаты тащить неудобно. Мол, отец тебя неправильно поймет.
– Это точно. Мой отец – человек строгих правил. Да и на нашей свадьбе будут известные и влиятельные люди…
– Я понимаю. Мне самому хочется войти в это светское общество достойно. Там моим родственникам из Капустного Яра делать нечего. С ними только позориться.
– Я рада, что ты это понимаешь.
– Ника, я все понимаю. Если ты выбрала меня в мужья, то я должен полностью тебе соответствовать. Даже моя мама и то лететь стесняется.
– Почему?
– Сестра хочет, а мама боится.