Сладостная месть
Шрифт:
– Понимаю.
В это слово было вложено многое – то, что ее отец проявил невежливость, переадресовав письмо своей подчиненной. Что он, Люк Дэвлин, не привык иметь дело с девчонками, когда речь идет о бизнесе. И еще что-то, что она не смогла распознать.
Физз подавила смех. Было ясно, что это не производит на него впечатления.
– Мой отец сейчас занят постановкой спектакля в городском школьном театре, а также другими неотложными делами. Он предпочитает передавать все финансовые дела мне.
– Даже когда они касаются судьбы радиостанции? Могу я предположить, что он
И опять в его голосе прозвучало снисходительное превосходство. Физз почувствовала, что ее щеки медленно заливает гневный румянец.
– Он глубоко озабочен судьбой «Павильон-радио», мистер Дэвлин. Он может прийти и предстать перед вами в убедительном образе властного делового магната, если вы считаете, что это необходимо. Но это будет только спектакль. Не более. Он оказал вам честь, предположив, что вы захотите иметь дело с человеком, который действительно понимает, о чем идет речь.
– А вы понимаете?
Физз снова уловила скрытый подтекст в его вопросе. Она озадаченно нахмурилась, сдвинув вместе тонкие изогнутые крылья бровей, но он не дал ей возможности подумать об этом.
– Ну, раз вы заявили о себе как о человеке, который будет вести переговоры, мисс Бьюмонт, то приступайте к делу. Прошу вас быть в моем кабинете в двенадцать часов.
– В какой день? – спросила она с исключительной вежливостью.
– Сегодня, мисс Бьюмонт. Если бы I я имел в виду другой день, я бы сказал об этом.
Произнеся это, он повесил трубку. Физз трясло. Все это было чересчур для прямого и честного разговора с открытыми картами. Ясно, что Люк Дэвлин хотел говорить с ее отцом и не воспринимал ее всерьез. Она открыла было рот, чтобы высказать окружавшим ее четырем стенам все, что она думает о мистере Дэвлине, но передумала и положила трубку. У нее нет времени на подобную чушь. Уже почти одиннадцать, а кольцевая дорога в это время дня обычно забита машинами.
И ей еще надо переодеться.
Она была одета так, чтобы не замерзнуть в своем холодном кабинете на крыше старого Зимнего сада, куда почти не доходило тепло от отопительной системы. На ней были плотные вельветовые брюки, фланелевая рубашка и толстый шерстяной свитер с обтрепанными манжетами, который она купила на толкучке за пятьдесят пенсов. Пока она сидела в своем кабинетике в дальнем конце пирса, ее эскимосское одеяние не видел никто, кроме сотрудников радиостанции, которые привыкли к нему; но вряд ли этот наряд произвел бы нужное впечатление на мистера Люка Дэвлина. Физз происходила из семьи актеров и прекрасно понимала, что перед выходом на сцену нужно надевать костюм, соответствующий роли.
Для участия в переговорах о банковском займе Физз одолжила у старшей сестры деловой костюм – темно-синий в тонкую полоску. Теперь он в полной готовности висел за дверью ее кабинета в ожидании приглашения от Люка Дэвлина. Этот костюм придавал ей уверенности, когда возникала необходимость представлять свои планы группе сомневающихся банкиров, что являлось тяжелым испытанием. Она надеялась, что он принесет ей успех и во время сегодняшней встречи.
Не обращая внимания на холод, она сняла свое облачение, оставшись
Рассматривая свое отражение, Физз с сожалением отметила, что все-таки костюм сидит на ней не с такой безупречной элегантностью, как на ее сестре. Дело было даже не в том, что она не так высока, как сестра. Сто семьдесят сантиметров – вполне приличный рост. Но Клаудия всегда выполняла указания няни и съедала хлебные корочки, чтобы волосы стали кудрявыми, ела капусту, чтобы иметь хороший цвет лица, и выпивала молоко, чтобы вырасти высокой, потому что знала, что когда-нибудь станет знаменитой актрисой – такой же, какой была их мать.
Физз была двумя годами моложе и никогда не отличалась прилежанием сестры.
Не то чтобы в ее внешности имелись какие-то изъяны. Она обладала прекрасным цветом лица, если не считать нескольких бледных веснушек, которые не исчезали даже в разгар зимы. Она иногда сожалела об отсутствии кудрей, но, в общем, была вполне довольна своими густыми каштановыми волосами, которые сейчас уложила аккуратным узлом. Но все-таки Физз была достаточно подвержена человеческим слабостям, чтобы завидовать Клаудии по поводу лишних восьми сантиметров роста, хотя и никогда не носила таких коротких юбок, как сестра.
За несколько минут до двенадцати Физз припарковала машину перед впечатляющим зданием главного офиса «Харрис индастриз», прокручивая в голове маленькую убедительную речь, которую она заранее подготовила.
Это была разумная и продуманная речь. Физз собиралась пригласить мистера Дэвлина посетить радиостанцию, посмотреть самому на впечатляющую программу передач, отметить ее привязанность к жизни города, оценить тот факт, что спортивные передачи радиостанции были отмечены премией и что это благоприятно отразилось на «Харрис индастриз».
Если только он даст ей возможность произнести эту речь, подумала Физз. У нее возникло неприятное предчувствие, что мистер Дэвлин может оказаться не в настроении выслушивать ее хорошо отрепетированные аргументы. Она сделала глубокий вдох и направилась к главному входу. В холле при входе сидела незнакомая молоденькая служащая. Новой метле не понадобилось много времени, чтобы сделать свое дело.
Чем могу вам помочь? – спросила девушка с профессиональной улыбкой.
Физз так же профессионально улыбнулась в ответ. Она убедила себя, что играет роль.
– Фелисити Бьюмонт. Мистер Дэвлин ожидает меня. – Она расписалась в книге посетителей, затем улыбнулась новенькой и спросила: – Что случилось с Эдит?
Эдит?
– Она в течение десяти лет работала здесь.
– Да? – без интереса спросила девушка. – Возможно, она досрочно вышла на пенсию.
За столом в приемной кабинета главы фирмы тоже сидела незнакомая женщина. На этот раз постарше. Вероятно, секретаршу Майкла тоже преждевременно отправили на пенсию.
– Фелисити Бьюмонт, – снова представилась Физз. – Мне назначена встреча…