Слава. Звёздный волк
Шрифт:
Коля улыбнулся и, хлопнув Славу по плечу, потер руку, потом, покачав головой, сказал:
– Как чугунина, елы-палы! Пошли! Там мать пироги с утра уже гоношит! Страсть как люблю ее пироги! Ты с мясом ешь? Или вы там, может, в вегетарианство ударились? Или кровью питаетесь – как марсиане? Иди, умывайся, и за стол. Папка уже с пузырем своим носится, но мать пресекает попытки попробовать! Не будем его мучить, пошли!
Через час все важно сидели за столом в зале, ели пироги, а мать Леры устроилась возле дочери, заглядывала ей в глаза и время от времени поглаживала
Коля усмехнулся и, кивнув на мать, шепнул:
– Вишь, и сына ни фига не надо! Все никак не оближет ее! – Потом добавил: – Я сейчас поеду домой, там Ленка волнуется, чего-то Лерка прихворнула, а потом, как съездите к Виктору, жду вас в гости! И Ленка хотела познакомиться, да и вы глянете, где я живу. Металл забираю, узнаю, как его получше сплавить… и подороже. С Виктором особо не разговаривайте, не объясняйте, чего и как. Мол, нужны вам инвалиды-летчики, желаете спонсорскую помощь оказать! Там афганцы есть, и испытатели, и даже ветераны Отечественной войны имеются. Правда, вам от них вряд ли толк будет, от ветеранов Отечественной – они, конечно, деды боевые, но уже в маразм впали. Время есть время, доживем до их лет, может, и хуже станем. Впрочем, я-то столько не проживу, а вот вы, насколько понимаю… короче… как задряхлею, вставь меня хоть в карманный калькулятор – лишь бы опять молодым и здоровым стать! – Коля хохотнул, а Мария Михайловна поинтересовалась:
– Чего вы все шепчетесь? Каверзу какую задумали?! Помню, как ты, Колька, на детской площадке автомобильный баллон запалил! До сих пор стены домов черные! А лет прошло уже сколько!
– Всю жизнь будешь вспоминать, да, мам? Слав, вот мой телефон – сразу звоните, если что. А вот телефон Виктора. Он ждет звонка. Берите такси, и вперед! Только оденьтесь потеплее – вы разгоряченные, а там метель! – Коля подмигнул левым глазом и исчез в дверях прихожей под кудахтанье матери.
Мария Михайловна со вчерашнего дня поздоровела. Слизняк так и сидел на ней, слегка пульсируя и управляя процессами, идущими в организме, и она сразу почувствовала облегчение, летала по дому, словно помолодела лет на двадцать.
Василий Макарович наклонился к Славе и заговорщицки сказал:
– Мне чего матери-то сказать? Что за штуки такие? И когда их снимать?
– Скажите, что это военная разработка, такие лечебные биороботы, сделанные по нанотехнологиям. Очень секретно, мне даже за то, что я их вынес из лаборатории, нагорит! Так что пусть помалкивает. А снимать не надо – как срок выйдет, они сами отвалятся и распадутся. С ними можно и мыться – они воды не боятся. Василь Макарыч, нам ехать надо… Вот что, пойдемте со мной. Мне кое-что вам нужно отдать.
Слава поднялся, заинтригованный Василий Макарович пошел за ним, вышли в прихожую. Пакета с золотом не было, вместо него лежал газетный сверток, на нем записка:
«Слава! Металл забрал. Остальное, что было в пакете – на месте».
Слава развернул сверток и усмехнулся – в общем-то ему было не жалко, ну прихватил бы Коля пачку-другую – ничего бы не случилось. Но все деньги, которые он бросил в пакет, оказались на месте.
Слава
– Заберите все и положите в банк. Под проценты. Можете спокойно жить на эти деньги. Я еще дал Коле – он купит вам квартиру в центре или там, где захотите. Вам надо отсюда уезжать – шпана кругом, а после вчерашнего, боюсь, вас могут выследить. Мы с Лерой, скорее всего, уедем уже сегодня. Постараемся вас навещать, звонить время от времени. Телефон всегда держите включенным. На всякий случай Лера оставит вам свой телефон – если что, позвоните. Или кинете эсэмэску – мы потом прочитаем. Обязательно уезжайте отсюда, Коля в курсе, он вам поможет. Ну что еще… вроде все.
– Слав, а откуда деньги-то? Такие деньжищи, и так просто ты их отдаешь? Вам-то самим нужно!
– Забудьте. У нас все есть. Марию Михайловну успокойте. И вот еще что – Лерин паспорт остался?
– Остался! Настаивали, чтобы мы признали ее мертвой, сдали паспорт, но мать костьми легла, сказала, пока не буду убеждена, что ее косточки сгнили, не признаю мертвой! И как знала! Конечно, сейчас найдем! Куда в наше время без паспорта! – Василий Макарович заторопился и убежал в зал, начал шарить по ящикам, а Слава прошел в комнату следом за ним и предложил:
– Ну что, Лер, нам пора, поехали по делам? Мария Михайловна, Василий Макарович, спасибо вам за прием, за радушие, мне было очень-очень приятно с вами познакомиться. Теперь я знаю, в кого Лера такая молодец! Вся в маму с папой!
Мария Михайловна покраснела от удовольствия, а потом запричитала:
– Как же так?! Так мало побыли? Не погостили? Ну побыли бы еще хоть недельку, а? Мы бы к тете Вере сходили, к дяде Володе! Баба Анна, опять же, скучала по тебе! Ну чего вы так быстро – всего одну ночь!
– А не будешь мешать им по утрам, – ехидно хихикнул Василий Макарович и подмигнул Славе. – Другой раз, ребята, и правда постарайтесь на подольше приехать, ладно? Мы так счастливы, что вы тут… и это… Колька-то расстарался с внучкой, хотелось бы и нам Лериных детишек покачать на коленях! Вы там старайтесь, давайте! – Он ухмыльнулся, а Лера, кинув взгляд на Славу, погрустнела и вздохнула. Потом встала и пошла в свою комнату одеваться.
Вышла она в джинсах, теплой куртке и вязаной шапке. На недоуменный взгляд Славы, пожав плечами, сказала:
– Чихала я на красоту! Я вчера чуть дуба не дала в модельном платье и модельных сапожках! Лучше свое надену.
Слава тоже собрался, натянул ботинки и встал в дверях, прощаясь с гостеприимными Лериными родителями. Пахнущий хмельком Василий Макарович крепко обнял его и свою дочь, расцеловал и подтолкнул к матери:
– Идите, прощайтесь, да не исчезайте надолго! А то она опять заболеет! Вот твой паспорт, держи! Ты так тут и прописана, единственное, что надо – вставить новую фотографию. Могут докопаться. А так все в порядке.