Славься, Кей!
Шрифт:
Тайла с некоторой грустной задумчивостью рассматривала огромные напольные часы, которые хоть и несли, в основном, декоративные функции, но время показывали верно. И показывали эти часы уже без четверти полночь. А ведь прения и меряния письками и сиськами для определения, кто среди глав администраций главный и будет говорить от общего имени, только завершились!
Я в эту свару не вмешивался. Во-первых, ни бельмеса не понимал в их хитровыкрученных взаимоотношениях — намеки на имена, события, даты ни о чем мне не говорили. Во-вторых, ко мне и так, как к какому-то арбитру, постоянно
А еще я зверел. И — да — я тоже смотрел бы на Тайлу, смотревшую на часы, с такой же грустной задумчивостью, если б не надо было следить за лицом.
Тайла, кстати, уже сидела в кресле рядом. Я приказал. Меня стала раздражать ее неподвижность за моим левым плечом. И я нуждался хоть в какой-то моральной поддержке.
Половина третьего. Янтарь рвал и метал. Драл когтями пол и тоскливо мявкал, как кот, которого по весне не пускают на улицу. И совсем не фигурально. И даже не метафизически. Красивый наборный пол вокруг моего кресла давно утратил рисунок и был, как снегом, припорошен мелким слоем светло-серой пыли. Как пеплом.
Администраторы, что называется, уткнулись в проблему:
— … вызывает некоторое опасение необходимость, пусть и временно, разоружить силы самообороны. — Веско вещал ан-Тиерри. — В конце концов, никаких гарантий нами не получено! С другой стороны, лично я не вижу другой возможности предотвратить возможное кровопролитие…
А если эти силы не разоружить, обязательно в чью-нибудь испуганную башку придет гениальная мысль пальнуть чем-нибудь убойным по императорскому флоту. И начнется мясорубка. Потому и была в нашем с Розой приказе ремарка о необходимости эвакуации из Красной Линзы в час Икс "в связи с возможностью орбитальных бомбардировок".
— Численность населения Красной Линзы, вар ан-Тиерри? — Спросил я.
— Тридцать шесть миллиардов двести один миллион, Ваше Высочество! — Мгновенно ответил тот.
— Численность вооруженных сил?
— Э-э-э… девятнадцать миллионов… примерно.
… и если хоть кто-то из этих девятнадцати миллионов рыпнется…
Гхаргх! Как же не хочется! Как же не хочется-то, кто б знал!
— Тайла! Мне нужен канал связи с Дворцом!
— Кей! — Вздрогнула Тайла. — Ты уверен?
— Нет, звезда моя. Но иначе эти вары будут мариновать нас до утра!
— Ваше Высочество! — ан-Тиерри смотрел несколько обеспокоенно… даже чуть испуганно (жаль, а я уж подумал, что он тут единственный с яйцами). — Императорский бюллетень сообщает, что Ее Императорское Величество изволит почивать… Целесообразно дождаться пробуждения Ее Величества, дабы негативное эмоциональное состояние нашей Императрицы не отразилось на мудрости ее решений…
Он замолк, бросив настороженный взгляд на пол у своих ног — где-то на уровне колена
— Значит, нам всем не повезло. ("Потому что вы меня уже заколебали!") Тайла! Канал!
— Да, дорогой! Одну минуточку!
На этот раз на слова искина никто внимания не обратил — присутствующим было немного не до того. Минута прошла в молчании, которое медленно наполнялось надеждой на то, что вызов будет отклонен и не придется…
На плечи слегка надавила знакомая тяжесть.
Ее Величество в тоненькой бежевой пижамке удобно устроилась на огромных подушках на огромной кровати. По левую от нее руку лежало нечто удлиненное, закрытое туманом приват-завесы. Муж? Любовник? Ни-ни-ни! Даже знать этого не хочу!
— Кей, малыш! Как я рада тебя видеть! Презентик твой получила — огромное тебе спасибо, мой мальчик! Вино великолепное! Было. — Она наклонилась вперед. — Тебе еще жены нужны? Учти, законы Империи не ограничивают количество…
Ее Величество изволила читать книжку. Самую обычную бумажную. Точнее, скорее, имитатор из какого-нибудь пластика. Ее Величество положила открытую книжку рядом с собой. Обложкой вверх.
На красочной обложке высокий черноволосый красавец в мундире императорской Гвардии красиво зажимал в уголок молоденькую красавицу в растрепанном платье с обнаженными плечами и выражением сильнейшего томления на красивой мордашке. "Курьер Ее Величества" — прочитал я название.
Аккуратно отброшенное в сторону одеяло (как раз на затуманенного соседа) говорило о продуманности и подготовленности сцены "Нимфетка. Чтение романтики перед сном".
— У вас столько незамужних дочерей и внучек, Ваше Величество, что, боюсь, мне не хватит никаких винных запасов Солано.
Императрица хмыкнула и ткнула пальцем в "туман":
— Карик! Ты хотел с Кеем познакомиться! Лови момент, пока пациент жив!
Очень многообещающе, ага. За что можно уважать Императрицу — "базар не фильтрует" вообще.
Туман схлынул. Но не до конца, открыв только лицо и грудь скуластого жилистого мужчины лет сорока пяти. Сорока пяти, если по земным меркам, конечно. Черноволосый, с пронзительными черными глазами, высоким лбом и бородкой клинышком. Эдакий классический Мефистофель.
Каранор ни-Ровено ни-Шумко. Канцлер Двора Ее Величества. Принц-консорт. Муж Ее Величества. А я уж тут стал думать всякое нехорошее на Ее Величество.
А за общую постельную сцену, кстати, могут и срок дать. Даже по законам Империи. И не за педофилию, а за распространение изображения, порочащего честь и достоинство августейшей особы.
— Добрый вечер, Кей!
Голос у этого "Мефистофеля" соответствующий. Похож на Ливанова. Не хватает только "Элементарно, Ватсон!"
— Добрый вечер… коллега.
Каранор меня не разочаровал — рассмеялся характерным ливановским смехом:
— Ничего, Кей, привыкнешь!
— Какое, однако, общество! — Воскликнула Императрица, оглядываясь и скромно натягивая одеяло, расчетливо оставив оголенными маленькие аккуратные пяточки. — Что, касатики, прибежали свои попки прикрывать?
Я опередил ан-Тиерри, открывшего было рот… все-таки, у мужика есть яйца.