Славься, Кей!
Шрифт:
— Женский вокал — это Ее Величество поет!
Получалось, что у лоли-императрицы очень неплохой голос. Ко всем ее многочисленным достоинствам… и недостаткам, чего уж там. И — на мой неискушенный взгляд — голос был профессиональным. Женский голос был сильным, с легкостью выдерживал все ноты и, опять-таки, на мой слух, нигде не фальшивил, органично подстраивался под мужской голос.
— А мужской? Кто-то из принцев-консортов?
Лимария зашипела от негодования:
— Звезды с тобой! Это Глунир Майори! Величайший оперный певец современности! Своих детей
Круто. Наверно, должно впечатлять. Но мне почему-то эти подробности не были интересны. Что странно, так как, согласно многочисленным исследованиям, любой русский попадун должен писаться от восторга, попадая в среду имперскости и самодержавия. А я вот что-то… не проникаюсь… атмосферой.
— А вообще… ОНА поет? — Тихонько спросил я. — Ну, кроме гимна?
Лимария поколебалась, но ответила:
— В общей сети ничего подобного не встречала. Хотя, слухи ходят, что для своих может… отжечь.
Из чего, учитывая вероятную настоящую личность доктора, можно сделать вывод, что Кассиопея, наверняка, балуется домашними прослушиваниями… Интересно, а ее личная Гвардия — у нее на подпевках в таком случае? Или группа подтанцовки? Ну, думаю, властительница тысячи населенных планет имеет право на маленькие безобидные увлечения, позволяющие расслабиться после вышвыривания проворовавшихся чиновников в космос. Это ж такая нервотрепка, наверно!
— Кей! Нам надо серьезно поговорить!
Я лежал в медкапсуле в своей квартирке. Уже на восьмой день моего нахождения на базе в спальне установили регенерационную капсулу. Видимо, чтобы время не терял. Хотя, я предлагал переселиться в медкорпус. Теперь эта капсула стала моим обычным местом проведения досуга. Как кровать, столовая или туалет.
Как бы ни был велик соблазн списать все услышанное (и ощутимое) через Янтарь тогда, в первый день пилотажа, на обычный бред из-за медицинских препаратов, которыми меня, наверняка, накачала Лимария (вряд ли с умыслом: лечить-то меня, действительно, надо было… правда, не только от физиологических хворей… от хворой головы — тоже не помешало бы), но отмахнуться от однозначных выводов я не мог.
Жаль, конечно, что это знание пришло ко мне не путем логических размышлений или из-за моей феерической наблюдательности и потрясающей сообразительности, а через такое вот "мартисьюшное" умение, как Янтарь. Но тут уж ничего не поделаешь — что есть, тем и пользуемся. У меня же нет за спиной гигантских ресурсов Империи. И знания мои, увы, не настолько всеобъемлющи, как хотелось бы.
Желание обсуждать свадьбу с Лимарией у меня, разумеется, пропало. А вот осознание необходимости этого шага в русле моих планов — только усилилось.
— Кей! Нам надо серьезно поговорить!
— Какое
— Да? — Лима подозрительно прищурилась и явно напряглась. — Ну… начинай.
— Ты первая. Мне пока легче слушать, чем говорить. — Я страдальчески прикрыл глаза.
— Странно. — Лима всполошилась и задвигала руками, управляя медоборудованием. — Может, добавить вот этого… этого… и еще вот этого? Хм… нет, это уже будет перебор.
Наконец, она перестала оттягивать начало разговора (или делать вид, что оттягивает):
— Кей! По Базе ходят слухи!
— Да ну? — Я даже глаза открыл. — Лимочка, зай, у меня отношения только с тобой! Честное соланское! С Арией у нас чисто рабочие отношения, а младшего инквизитора Чилиот я послал — женщины, в представлении мужчины с традиционным соланским воспитанием, должны быть чуть более скромными!
— Да я не про это! С этой течной я уже разобралась! ("Капец младшему инквизитору… как бы до младшего контролера не разжаловали… а то и до адепта") Я про другое! Ты, что же, опять поссорился с Ее Высочеством Розали? Ну, Кей! У вас же так все хорошо было! Ты, оказывается, ее на Солано с родителями знакомиться привез! И опять поссорился!
— А-а-а… ты об этом… — Разочарованно протянул я. — С ней я, кстати, тебе тоже не изменял.
Лимария (чтобы не сорваться, я называл ее так даже мысленно… как ни странно — это помогало, в том числе, и в постели) задохнулась от возмущения:
— Кей! Кей, так нельзя! Что она тебе плохого сделала?!
— Дай-ка подумать. Сделала меня импотентом?
— Я уже объясняла тебе! Чтоб ты другой не достался! И тебя же быстро вылечили! Ты — здоровенький! Особенно, в этом плане!
— Это называется, "собака на сене".
— Это как? — Большие глаза.
— Ну, лежит собака на сене. Сама она сеном как-то не очень питается, но и другим не дает.
— Хм… какая-то очень сложная и запутанная аналогия. Но я поняла. Согласна, это было не очень красиво с ее стороны. Но она ведь сделала это любя!
— Да ну! — Вязкая жидкость в медкапсуле заволновалась, когда я дернулся. — Любя?!
— Э-э, наверняка! — Не очень уверенно ответила Лимария. — Думаю, что она уже раскаивается и жалеет о том поступке! Точно-точно! Сделала под давлением сиюминутных эмоций.
— Под давлением эмоций?
— Да!
— Трехсотлетний опытный политик? Единственный генерал-фельдмаршал Империи? Сумевший себя проконтролировать и не сжечь мой ИБК?
— Э… ну, наверняка, она жалеет о том поступке. Сильно. И даже извинилась бы, если б ты дал ей шанс. И, вообще, что ты имеешь против ее возраста? И ей не триста, а двести шестьдесят! И вообще, тот досадный случай — явно единственный, который ты можешь припомнить!
Херасе, "досадный случай"!
Я ненавижу выяснения отношений с женщинами. Я всегда от них уклонялся. Ну, проще говоря, малодушно сбегал. Разговор на повышенных тонах с женщиной — это не мое. В большинстве случаев это, к тому же, еще и бесполезно — в итоге оказываешься виноватым и сильно задолжавшим.