Славяне накануне образования Киевской Руси

Рыбаков Борис Александрович

Рис. 30. Планы жилищ на поселении Луг I и Макаров остров.

1 — жилище 29; 2 — жилище 30; 3 — раскоп с жилищами 29 и 30; 4 — жилище 31; 5 — жилище 1.

1–4 — жилища и урочище Луг I; 5 — жилище в урочище Макаров остров.

а — камни; б — ямки; в — ямы от столбов; г — прожженный под.

Рис. 31.

Планы и разрезы жилищ на поселении Луг II.

1 — жилище 4; 2 — жилище 5; 3 — жилище 6; 4 — жилище 7; 5 — постройка 9; 6 — жилище 10; 7 — жилище 11, 12, 13.

а — камни; б — ямки; в — прожженный песок.

В.П. Петров

Стецовка, поселение третьей четверти I тысячелетия н. э.

(По материалам раскопок 1956–1958 гг. в Потясминье)

Классификация археологических культур Среднего Поднепровья, восходящая к В.В. Хвойке, удерживает свое значение до сих пор без существенных изменений: Пруссы — Зарубинцы — Черняхов — период после Черняхова — Киевская Русь. Как опыт чисто археологической периодизации, эта классификация опирается на данные полевых исследований, и в этом ее достоинство [323] .

323

В.В. Хвойка. Поля погребений в Среднем Поднепровье. — ЗРАО, нов. сер., т. XII, СПб., 1901, стр. 189.

Раскопки истекшего полустолетия подтвердили изложенную схему за исключением вопроса о послечерняховском этапе. В.В. Хвойка не назвал памятников, определяющих время между Черняховым и Киевской Русью, и с тех пор этот большой и важный вопрос советской археологической науки остается открытым. Отсутствие достаточных данных о памятниках третьей четверти I тысячелетия н. э. побуждало изменить датировку черняховских памятников. Если В.В. Хвойка датировал их II–V вв. н. э., то сторонники иной концепции переносили верхнюю границу черняховской культуры с V в. на VI–VII и даже VIII в. Тем самым период, расчленявший Черняхов и Киевскую Русь, выпадал из классификационной схемы и материальная культура Киевской Руси объявлялась вырастающей на основе культуры черняховского времени.

Сделанный вывод предварял итоги полевых исследований, строился независимо от материалов раскопок, хотя в археологии существует вообще только один надежный путь — от памятника к культуре, путь, которым шел В.В. Хвойка при построении разработанной им системы археологической периодизации.

Раскопки последних лет внесли ясность в запутанный и темный вопрос о памятниках третьей четверти I тысячелетия н. э. Более или менее выразительно наметилась линия членения между черняховским и послечерняховским временем, уточнились датировки, определились общие типологические черты, свойственные памятникам VI–VIII вв., обнаруженным в последние годы на Тясмине, Роси, Южном Буге, в порожистой части Днепра и пр.

В результате полевых работ, проводившихся в 1956–1959 г. в связи со строительством Кременчугской ГЭС, на нижнем Тясмине в зоне затопления от г. Новогеоргиевска до г. Чигирина были открыты многочисленные археологические памятники. Памятники интересующего нас времени раскапывались в двух пунктах: у с. Стецовки Чигиринского района Черкасской обл. и ниже по течению Тясмина у с. Пеньковки Новогеоргиевского района Кировоградской обл.

Раскопки у Стецовки, в 12 км к юго-востоку от г. Чигирина, продолжались в течение трех лет, в 1956–1958 гг. В 1956 г. в раскопках принимали участие Е.Ф. Покровская и Г.Т. Ковпаненко [324] , в 1957 г. — В.П. Петров, в 1958 г. — В.П. Петров и Н.М. Кравченко.

324

Е.Ф. Покровская, Г.Т. Ковпаненко. Раскопки около сел Калантаева и Стецовки на Тясмине в 1956 году. — КСИА АН УССР, вып. 8, Киев, 1959, стр. 30–36.

Обследование местности у с. Стецовки позволило установить

наличие здесь двух поселений. Одно из них, поселение третьей четверти I тысячелетия, было обнаружено к северу от села на останце в пойме Тясмина; другое, поселение черняховского времени, было обнаружено в противоположной стороне Стецовки, к югу от села, у колхозной птицефермы, в 3 км от первого. Пойменное поселение обозначается в дальнейшем как «Стецовка I», черняховское поселение у птицефермы на южной окраине села как «Стецовка II».

Обнаружение этих двух поселений в одной местности у с. Стецовки и то обстоятельство, что оба они находились в непосредственной близости одно от другого, позволило уточнить постановку вопроса о пространственном и топографическом соотношении памятников черняховского и послечерняховского времени и в какой-то мере осветить до сих пор еще крайне неясный общий вопрос о развитии и сдвигах, происходивших в области Среднего Поднепровья на рубеже первой и второй половин I тысячелетия н. э.

Выяснилось — и это важно подчеркнуть, — что переход от одного периода к другому не вносит изменений в пространственное распространение памятников черняховского и послечерняховского времени. На карте, приложенной к статье М.А. Тихановой «О локальных вариантах черняховской культуры» в области Нижнего Потясминья, на стыке лесостепной и стенной зон, черняховские памятники не обозначены [325] . Памятники черняховской культуры, писала М.А. Тиханова в 1957 г., «полностью отсутствуют» «на берегах самого Днепра не только между рр. Ирпенем и Стугной, но и далее к югу, появляясь непосредственно у берега реки лишь значительно южнее — на Порожистом Днепре» [326] . В настоящее время в результате работ, производившихся за последние годы в связи со строительством Кременчугской ГЭС, мы можем говорить о черняховских памятниках между Росью и Тясмином (у сел Лески и Ломоватое Черкасского района, у с. Адамовки Чигиринского района и др.) [327] .

325

М.А. Тиханова. О локальных вариантах черняховской культуры. — СА, 1957, № 4, стр. 171.

326

Там же.

327

В.Н. Даниленко. Археологические исследования 1956 года в Чигиринском районе. — КСИА АН УССР, вып. 8, 1959, стр. 21; А.Т. Брайчевская, М.Ю. Брайчевский. Раскопки в с. Леськах близ Черкасс. — КСИА АН УССР, вып. 8, 1959, стр. 46–54; Э.А. Сымонович. Раннечерняховское поселение у с. Ломоватого на Днепре. — КСИА АН УССР, вып. 8, 1959, стр. 55–59.

На основании данных о раскопках названных памятников, с одной стороны, и памятников у с. Пекари, близ Канева, в устье р. Роси, у сел. Стецовки и Пеньковки на Нижнем Тясмине, с другой, мы получаем возможность утверждать, что данному району свойственны одинаково памятники как черняховской культуры, так и последующего этапа. Новые обитатели края осваивают в основном те же места и местности Поросья-Потясминья, где до этого жили «черняховцы».

Нам не известно точно, когда прекратило свое существование черняховское поселение, Стецовка II (у колхозной птицефермы) и когда именно возникло новое поселение, Стецовка I (в тясминской пойме), насколько длителен был хронологический промежуток, отделяющий эти два этапа. Точно так же нам неясен вопрос об этническом и племенном составе местного населения в черняховское и послечерняховское время. Здесь возможны те или другие более или менее правдоподобные предположения.

При всем том многое уже сейчас становится для нас очевидным, и, прежде всего, изменения в топографии селищ, в геоморфологической структуре и ландшафтных условиях их расположения, резко отличных на одном и другом этапе, в характере домостроительства, в типе материальной культуры и пр.

Особенно выразительны сдвиги в топографии селищ. Хотя Стецовка I и Стецовка II находятся неподалеку друг от друга, однако каждое из этих селищ расположено в совершенно иных топографических условиях.

Топография черняховских поселений изучена вполне достаточно. Как и другие поселения черняховской культуры, селище на южной окраине с. Стецовки расположилось в широкой низинной ложбине на склоне одной из гор, окружающих долину, у истоков небольшого ручья. Ручей, пересекающий равнину, течет далее по дну яра, который прорезает массив высокого плато, протянувшегося вдоль правого берега Тясмина.