Славяне накануне образования Киевской Руси

Рыбаков Борис Александрович

Более интересной для нас оказалась южная часть раскопа, где выявлены остатки раннеславянского жилища (рис. 4, 1). Жилище четырехугольное, вытянутое с юго-запада на северо-восток (рис. 1). Длина его 3,85 м, ширина — 3 м. Жилище углублено в материк примерно на 0,40 м, общая же глубина его от уровня современной поверхности составляла 1,10 м. Стенки жилища, если судить по уцелевшей материковой их части, вертикальные, пол ровный, обмазанный глиной. В восточной части жилища хорошо сохранились два слоя такой глиняной обмазки, в западной — один, к тому же сильно нарушенный. Толщина этих слоев не превышала 0,05 м. Между слоями обмазки в восточной части жилища встречались древесные угольки и зола. В северо-восточном углу жилища находилась большая глинобитная печь. Раньше, т. е. до сооружения печи, на этом же месте располагался очаг. Пол жилища на месте очага был сильно обожжен и покрыт сверху золою и углями. Здесь же, в пределах очага, находились три ямки от небольших столбиков. Сверху остатки очага, в том числе и упомянутые ямки, были покрыты слоем вязкой глины толщиной около 0,10 м. На образовавшейся при этом глиняной площадке и была устроена печь. Печь — круглая, сводчатая, обращена устьем к югу (рис. 4, 2). Наружный диаметр ее около 1 м, внутренний — 0,60 м. Свод печи сделан из

глины и для прочности у основания укреплен небольшими камнями. Верхняя часть свода обрушилась, и остатки ее лежали внутри печи, а также рядом с нею. Толщина свода печи у основания составляла около 0,20 м, в верхней части свод несколько тоньше. Стенки свода печи и под сильно обожжены. Под, кроме того, покрыт тонким слоем золы и древесных углей. Никаких следов деревянных конструкций в печи не прослеживалось. В трех углах жилища имелись ямки от небольших столбов. Четыре подобных же ямки обнаружено под остатками глиняной обмазки пола у юго-западной стенки жилища и одна — у северо-западной. Ямки небольшие, диаметром около 0,10 м и глубиной 0,10-0,15 м. Столбики в этих ямках стояли вертикально. В развале печи, а также на полу в разных местах жилища найдено несколько костей животных, и около 20 обломков глиняных лепных раннеславянских сосудов (рис. 3, 8-10). На полу же, возле печи, обнаружена половинка голубоватой стеклянной бусины, изображенной на рис. 2, 3. Других находок не было. Углубленная часть жилища заполнена обычным культурным слоем. В толще этого слоя, примерно на уровне материка, непосредственно над ямой хорошо прослеживалась тонкая прослойка из сероватого песка.

Рис. 4. Сахновка. Селище в урочище Гончариха.

Вверху — славянское жилище; внизу — печь в славянском жилище.

С северной, западной и восточной сторон к жилищу примыкало шесть небольших округлых ям глубиной от 1,05 до 1,40 м. В заполнении большинства из них найдено по нескольку обломков лепных сосудов того же типа, что и сосуды из жилища. В 4 м к западу от жилища, в толще культурного слоя на глубине 0,50 м от уровня современной поверхности находились остатки небольшого очага. Здесь на обожженной площадке диаметром около 0,50 м было много золы и древесных углей. Среди них находились кости животных и птиц, а также несколько обломков глиняных лепных сосудов того же типа, что и сосуды из жилища. Жилище было углублено всего лишь на 0,60 м ниже уровня древнего горизонта.

Таковы остатки жилых сооружений, обнаруженных нами на площади первого раскопа. Что же касается вещей, найденных в толще культурного слоя вне пределов указанных сооружений, то они в своей массе относятся к двум основным культурно-историческим комплексам: скифскому, связанному с жилищем в северной части раскопа, и раннеславянскому, связанному с жилищем в южной части раскопа. Примерно 90 % всех керамических находок из слоя относятся к этим двум комплексам. Скифский материал представлен обычными лепными сосудами, часто орнаментированными защипами по краю венчика или же рельефными валиками по плечикам. К скифскому же комплексу относятся обломки эллинистических амфор, изредка попадавшихся в слое. Раннеславянские сосуды, как правило, лепные (рис. 3, 6-10). Все они сделаны из глины, содержащей значительные примеси дресвы и песка. По фактуре сосуды довольно рыхлые, поверхность у них бугристая, темно-коричневого цвета. Края венчиков многих сосудов покрыты косыми насечками или же пальцевыми вдавлениями (рис. 3, 7–9). На одном из обломков, кроме того, прочерчен овал с вписанным в него крестом (рис. 3, 7). По форме — это горшки и сковородки с невысокими наклонными бортиками (рис. 3, 6). Обломков мисок не встречалось. Помимо этих двух основных керамических комплексов в слое изредка попадались обломки лепных чернолощеных сосудов зарубинецкого типа, обломки гончарных серолощеных сосудов, характерных для памятников черняховской культуры, а также обломки больших лепных сосудов предскифского времени (рис. 3, 1–4). Последние сделаны из глины, содержащей примеси песка. Поверхность сосудов сглажена, светло-коричневого цвета. Сосуды орнаментированы рельефными валиками, насечкой и различными вдавлениями. К какому из вышеупомянутых комплексов относится вскрытое нами погребение, сказать трудно. Это же самое относится к двум глиняным пряслицам, найденным в раскопе (рис. 2, 5, 9).

Второй раскоп находился в 75 м к северо-востоку от первого. Характер культурного слоя на площади этого раскопа таков же, как и в первом раскопе. И на такой же глубине, кстати сказать, здесь была обнаружена часть большого скифского жилища, окруженного хозяйственными ямами. Жилище большей своей частью уходило под стенки раскопа. На полу вскрытой части жилища находились остатки небольшого очага и обломки глиняных скифских сосудов. Находки в толще культурного слоя этого раскопа совершенно подобны находкам из слоя первого раскопа: обломки глиняных сосудов предскифского, скифского, зарубинецкого, черняховского и раннеславянского типов. Правда, в этом раскопе обломков черняховских сосудов несколько больше, чем в первом. Найдено также несколько обломков светлоглиняных амфор. Особо следует отметить находку большого железного ножа (рис. 2, 10), зеленоватой пастовой бусины, орнаментированной желтыми «глазками» с красной окантовкой (рис. 2, 7), и какой-то глиняной поделки в виде катушки (рис. 2, 15). С той и другой стороны поделка эта орнаментирована резко прочерченными бороздками.

На вспаханной поверхности в разных местах поселения встречались обломки глиняных сосудов упомянутых типов, причем обломков сосудов предскифского времени было особенно много на северной оконечности возвышенности, на которой расположено поселение. На поверхности поселения найдены также обломок большого бронзового плоского браслета (?), бронзовое колечко и две бусины из голубовато-синего стекла (рис. 2, 2, 8, 11).

Как уже упоминалось, во время раскопок встречались обломки костей животных. По определению В.И. Цалкина, кости принадлежали следующим видам:

Подавляющее

большинство определенных здесь костей происходит из культурного слоя и не может быть связано с каким-либо культурно-историческим комплексом. Можно выделить лишь кости из жилищ и очага возле раннеславянского жилища. В скифском жилище, точнее на очагах этого жилища, например, кости принадлежали следующим животным:

В раннеславянском жилище костей животных было меньше, и они определяются так:

На очаге около раннеславянского жилища были обнаружены кости рогатого скота и птицы.

Время функционирования поселения, точнее поселений в урочище Гончариха, можно установить лишь приблизительно, так как в большинстве случаев это можно сделать только по керамике. Первоначальное заселение урочища относится ко времени, непосредственно предшествовавшему появлению в Приднепровье скифов, т. е. примерно к VIII в. до н. э. Скифские вещи, найденные при раскопках, хорошо датируются IV–III вв. до н. э. Зарубинецкая керамика датируется обломками светлоглиняных амфор, т. е. амфор I в. до н. э. — I в. н. э. [396] Черняховский комплекс, очевидно, укладывается в общие рамки бытования этой культуры с конца II по IV в. н. э. Трудно датировать раннеславянский комплекс, в том числе и жилище. Строго датирующих вещей у нас нет. Керамика же, судя по аналогиям (Хотомель, Бабка и т. д.), в целом относится к VII–VIII вв. н. э.

396

О датировке подобных амфор см.: И.Б. Зеест. Новые данные о торговых связях Боспора с южным Причерноморьем. — ВДИ, 1951, № 2, стр. 106–116.

Кроме раскопок на поселении в урочище Гончариха, нами произведены небольшие разведочные раскопки в урочище Панчиха, находящемся на западной окраине села. Здесь на вершине большой возвышенности хорошо прослеживаются остатки большого скифского поселения. Мощность культурного слоя на поселении незначительная и не превышает 0,50 м. Слой насыщен обломками характерных глиняных сосудов. Изредка попадались кости животных и небольшие куски обожженной глины. Найден также бронзовый наконечник стрелы (рис. 2, 16) и три глиняные пряслица (рис. 2, 12–14) [397] .

397

Вещи из раскопок возле с. Сахновки переданы на хранение в фонды Корсунь-Шевченковского районного музея.

А.Т. Брайчевская

Поселение у балки Яцевой в Надпорожье

У поселка Первое мая (б. Коммуна) Любимовского сельсовета Днепропетровского района, на левом берегу Днепра, к югу от балки Яцевой, находятся остатки поселения, существовавшего в течение длительного времени. Первоначально археологами был открыт в этом месте славянский материал, датируемый XII–XIII вв. [398] В результате раскопок, проведенных Днепрогэсовской экспедицией Института археологии АН УССР в 1953 г. [399] и Надпорожским отрядом Раннеславянской экспедиции Института археологии АН УССР в 1955–1956 гг. [400] , на поселении, кроме находок указанного времени, было обнаружено большое количество более раннего материала конца I тысячелетия н. э. Помимо того, во время работ 1956 г. на поселении был открыт еще более древний слой, относящийся к середине и началу второй половины I тысячелетия н. э., связанный с наиболее ранним этапом в жизни поселения. Ряд находок на поселении был сделан А.В. Бодянским во время разведок в Надпорожье [401] .

398

А. Добровольский. Слiди перебування слов’ян XII–XIII ст. ст. у Надпорiжжi. — АП УРСР, т. I. Киiв, 1949, стр. 94.

399

Экспедицией 1953 г. руководил П.П. Ефименко. В раскопках на поселении участвовали М.Ю. Брайчевский, А.В. Бодянский, А.Д. Столяр и автор настоящей работы. Краткие сведения о раскопках на поселении см.: А.Т. Брайчевская. Изучение славянских памятников Надпорожья, КСИА АН УССР, вып. 4, 1955, стр. 30, 31.

400

В состав отряда, кроме автора работы, входили А.А. Кравченко и В.А. Виноградов.

401

А.В. Бодянский. Археологические находки в Днепровском Надпорожье. — СА, 1960, № 1, стр. 276.

Данная работа представляет собой публикацию материалов, относящихся к двум первым этапам жизни поселения, а также некоторых других аналогичных памятников Днепровского Надпорожья.

Раскопки в северной части поселения.

Поселение расположено на краю прежней второй надпойменной (лёссовой) террасы левого берега Днепра, размываемой после постройки Днепрогэса водами оз. им. Ленина (рис. 1). В настоящее время терраса занята колхозными огородами и парниками. Высота террасы 2–3 м. Проведенные в 1956 г. работы показали, что древнейший культурный слой поселения прослеживается на крайнем северном мысе береговой террасы. С запада и северо-запада он ограничен водами Днепра, с севера — балкой Яцевой, устье которой затоплено водой, а с востока — боковым овражком, выходящим к балке. Обнаруженный на северном мысе культурный слой тянется на 200 м к югу от устья балки Яцевой и территориально отделяется от двух позднейших слоев, обнаруженных в южной части поселка. Древнейший слои характеризовался обилием костей животных и керамическим комплексом, в котором около 70 % составляла лепная посуда, грубая, толстостенная, с крупными примесями шамота и иногда дресвы в тесте, с бугристой поверхностью бурого цвета. Лепная керамика сочеталась с некоторым количеством гончарной посуды — обломков горшков, кувшинов, привозных амфор.