Славянский викинг Рюрик. Кровь героев
Шрифт:
– Хитер ты, старик! – искренне восхитился Стемид.
– Не хитер, а находчив, – не лез в карман лесной житель. – Поживешь с мое, поневоле станешь приноравливаться, искать, чем бы помочь себе от всяческих болезней!
Он склонил набок голову, оценивающе оглядел всадников, произнес довольно уверенно:
– Вы тут места для обитания приглядываете. Обосновывайтесь, не прогадаете.
– А как ты догадался, что мы хотим тут остановиться? – искренне удивился Рерик.
– Слух дошел, что столица наша саксами взята, – изменившимся голосом ответил старик. – Вот и соображаю, что вы собираетесь силы копить, чтобы возвернуть ее обратно. А где силе нашей
– Правильно, дед, – подтвердил Рерик. – А ты что, неподалеку живешь?
– Вон моя халупа среди ельника. Была семья, да старуху похоронил, а дети разбрелись кто куда. Один я живу.
– Значит, места хорошо знаешь, помочь нам сможешь.
– Как не знать! Вся жизнь в лесных краях прошла…
– Тогда будешь нашим советчиком по размещению войска! – решил Рерик. – А как кличут-то тебя?
– С детства звали Оляткой, что значит олень. Шустрый я был!
По совету Стемида все бойцы были разделены на десятки во главе с десятскими; им было приказано рыть для себя землянки. Жилища добротно оборудовали сосновыми бревнами, крыли хвойными лапами, которые служили надежной защитой от дождя. Внутри по обе стороны настилались нары, посредине помещения сооружалась печка для тепла и подогрева пищи. Построив землянки, воины взялись за сооружение бани, хлебопекарни, стряпни, конюшни. Во все дела вмешивался Олятка, советовал, вразумлял, наставлял, читал нравоучения, давал указания. Под конец всем так надоел, что бойцы стали обращаться к Рерику и Стемиду:
– Уберите эту зануду от нас с глаз подальше! Совсем от дела отбивает!
С самого начала встал вопрос об охране лагеря. Получилось, что чуть ли не четвертую часть воинов ежедневно приходилось посылать в дальние и ближние дозоры и засады; ко всему прочему, им после бессонной ночи надо было выспаться. Таким образом, почти половина войска выводилась из активной жизни. В это дело тотчас вмешался Стемид:
– Так не годится. У нас на постах стояли местные жители. Они предупреждали о появлении противника, наблюдали за порядком, обезвреживали пособников противника, ходили в разведку. Постепенно из них выявлялись наиболее способные воины, которых мы зачисляли в свой отряд.
Рерик последовал совету Стемида, и вскоре большие пространства вокруг лагеря оказались под неусыпным наблюдением добровольных помощников.
Все бы хорошо, но одолевали комары. Появлялись они вечером и с яростью накидывались на людей.
– А-а-а, вот и маленькие, добренькие комарики пожаловали, – зло-шутливо говорил обычно кто-то и со сладострастием хлестал себя ладонью.
Особенно надоедливы были они во время приема пищи, садились на руки, лицо, жалили, не давая донести ложку до рта. Стараясь спастись от маленьких кровопийц, зажигали костры, бросали в них сырую траву.
Поднимался густой белый дым, люди входили в него и, чихая, обливаясь слезами, старались быстрее проглотить пищу. Но и там доставали их одиночные, наиболее настойчивые кровососы.
Сначала не могли придумать, как освободить землянки от этих мелких тварей. Выгоняли ветвями, тряпками. Но они затаивались в углах, а потом нападали на сонных людей. Ругань шла из землянок. Некоторые применяли способ «лов на живца». Ложились спать, раздевшись донага, и замирали, притворяясь спящими; некоторое время комары выжидали, а потом, соблазненные аппетитным телом, нападали и тут же уничтожались. Но наконец придумали верное средство: в землянках перед сном разжигали костер, кидали в него зеленую траву и наблюдали, как из двери вместе
Однажды с Рериком произошел случай, который он запомнил на всю жизнь. Дело было к вечеру, строительные работы заканчивались, все потихоньку собирались вокруг костров, подвешивались котлы для приготовления ужина. Рерик перешел тропу и остановился возле огромного, поваленного бурей дерева; его длинные разлапистые корни чернели на фоне нежной зелени травы и кустарника. Кора на нем давно высохла, отслоилась от ствола и, как заметил про себя Рерик, могла послужить хорошим топливом. Сначала он не собирался брать ее, потому что костры уже разожжены, сушняка заготовлено достаточно. В этот момент увидел, как по тропе галопом скачет конник, переходить сейчас тропу нельзя, чего доброго попадешь под коня. И Рерик, не торопясь, обратился к дереву, снял с него большой кусок коры. Под ней он увидел четырех черных гадюк; три змееныша были маленькими, они тотчас сиганули на землю, а четвертая, длинная, как видно мать, извиваясь, стремительно направилась к нему. У Рерика откуда силы и ловкость взялись. Он рванулся вперед, пересек тропу прямо перед крупом коня – краем глаза увидел, как от крика перекосилось лицо всадника, испуганного, что может задавить князя, – задыхаясь от бега подскочил к группе сотников. Те с недоумением смотрели на него, один из них спросил:
– Зачем, князь, под коня лезть? Жить надоело?
– Змеи, – только и смог выдохнуть Рерик.
Все вместе пошли к дереву, но гадюк и след простыл…
Возвращаясь к этому случаю, удивлялся Рерик все одному и тому же: он боялся попасть под копыта коня перед тем, как увидел змей; потом он снял кору, заметил семейство гадюк; за это время какое расстояние преодолел всадник! И после этого он успел проскочить перед конем! Это какая же у него прыть появилась во время смертельной опасности!..
К концу оборудования лагеря приехали княгиня Ильва и воевода Дражко с приближенными и охраной. Ильва, похудевшая, с синими кругами под глазами, молча подошла к Рерику, прижалась к его груди и замерла, по лицу ее текли слезы. Он осторожно гладил ее по спине, успокаивал. Наконец она сказала:
– В эту трудную пору рассчитывай на меня, как на себя.
Он уже продумал, что ответить.
– Возьмешь под свою опеку лекарей-травников. Лечебница уже построена. Ожидаются схватки и сражения, будут раненые… А у тебя неплохой опыт в лечении, я по себе знаю.
Он чуть отстранил ее от себя и взглянул в глаза, давая понять, что помнит то их путешествие в Аахен, как она вытащила его с того света.
Потом в княжеской землянке состоялось совещание Рерика и Дражко.
– Значит, с этого дня, дядя, я беру всю полноту княжеской власти в свои руки, – проговорил Рерик, пристально глядя в глаза воеводе.
– Я не ослышался? Полностью власть забираешь? – по привычке переспрашивать задал вопрос тот.
– Да. И не станем к этому возвращаться.
– Так ведь тебе еще не стукнуло восемнадцать?
– Стукнет. Но это неважно.
– Неважно, говоришь?
– Так вот, слушай мой приказ. Оседлай со своими отрядами дороги на восток и на юг. Туда саксы полезут только за продовольствием, наложат дань на наше племя. Не давай им ходу. Наши действия такие: внезапность. Это не поле боя, где выстроились друг против друга два войска и – пошла рубка, кто кого! Мы должны нападать неожиданно. Налетел, порешил сколько можно врагов и – немедленно уходи! Иначе пропадешь…