След черной кошки
Шрифт:
— Четыре!.. — Голубоглазый блондин продолжал счет.
Морли, заглянув в глаза человека, которого долгие годы считал своим другом, на миг растворился в бешеном огне, полыхавшем внутри Рама Митревски. И еще в этих глазах мерцали тоска и боль…
— Пять!.. — продолжил Митревски.
— Готов! — ответил Морли, принимая защитную стойку.
— Гоу! Гоу! — крикнул Пират, бросаясь в атаку.
Руки Стивена Морли пришли в движение, образуя сферу вокруг тела. Корпус тоже перемещался из стороны в сторону. Барс шатался, как пьяный, ни секунды не оставаясь на месте, не давая противнику возможности подготовить и провести длинную
Барс смещался по дуге влево-вправо, то и дело сбивая Пирата с панталыку, и тот уже не пытался достать «врага» сериями ударов, предпочитая точечные, разящие выпады. Несколько раз Морли почувствовал готовящийся удар ногой в челюсть и вовремя сумел изменить позицию. Пламя внутри Пирата уже не было таким сильным, костер утихал. Словно, избив друга ногами, Рам Митревски простил его за преступление, которое тот не совершал.
Стивен, рассчитывавший именно на такой исход боя, решил немного активизироваться, дабы у Пирата не возникло ощущение игры в поддавки. Крутанув «вертушку», Барс провел несколько резких ударов в корпус, мгновенно переходя от пассивной обороны к скоростному давлению. Один или два выпада пробили защиту Митревски, но Пират словно бы не почувствовал ударов Стивена.
«Нанцюань, — шепнул Барсу голос. — Жесткий, агрессивный блок. Силовое воздействие не только при нападении, но и при защите».
Вместо костра остались тлеющие угли. Стивен, внимательно наблюдавший за Рамом, предугадал момент, когда тот начал проводить убойную серию…
Ловко увернувшись от нескольких выпадов, Стивен чуть раскрылся, точно позволял сопернику нанести решающий укол. Как он и предполагал, в конце серии последовал традиционный удар пяткой в челюсть, сметавший любые блоки. Стивен, до миллиметра рассчитавший позицию, пропустил его, лишь чуть отклонившись назад.
Голова дернулась вверх, и потолок опрокинулся во второй раз. «Ну вот и все, — устало подумал Барс, лежа на ковре с закрытыми глазами. Капитан осторожно сжал верхнюю и нижние челюсти, подвигал ими, чтобы проверить, нет ли серьезной травмы. — Надеюсь, теперь с ним можно будет поговорить по-человечески. Вдруг получится убедить, что девчонка любит только его, идиота…»
— Ты в скверной форме, Барс! — иронично произнес Рам Митревски, протягивая руку капитану Морли и помогая подняться на ноги.
«Дурак ты!» — молча ответил Стивен, отводя взгляд в сторону. И горько подумал о том, как странно устроена жизнь. Барс и Пират знали друг друга полтора десятка лет. Не раз проходили через огонь плечом к плечу. И всё — всё — рухнуло в единый миг из-за беспочвенной, глупой ревности. Все светлое было перечеркнуто, так, словно бы его никогда и не существовало. Но Стивен готов был примириться с этим, лишь бы ссора Дженнифер и Рама осталась в прошлом.
Он поплелся в душ, ощупывая ноющую челюсть. Митревски двинулся следом, что-то весело насвистывая себе под нос.
— Капитан Митревски! Капитан Морли! — Дверь в тренажерный зал распахнулась, и на пороге возник сержант, дежурный первого отдела. — Приказ: срочно прибыть к Командующему Надзором Норту Свенссону. Адмирал
Забыв про распри, Морли и Митревски удивленно переглянулись. Мало того что прозвучал срочный приказ прибыть к Командующему, так еще кроме самого Норта Свенссона их ждали начальники первого, второго и третьего отделов Звездного Надзора!
Офицеры наперегонки бросились в душевые комнаты, гадая, чем объяснить неожиданный вызов к адмиралу.
Герхард Лоу, президент корпорации «Белинда», сидел в кресле, проглядывая сводные отчеты за неделю, и временами потирал пальцами толстый мясистый нос. Настроение у Герхарда было отличным. «Белинда» устояла за последние несколько месяцев, и это не могло не радовать. Боб Хитроу оказался очень аккуратным человеком, звеновцы и члены правительственной комиссии внимательно изучили документы из архивов мертвого политика-оборотня, но нигде, ни в одном из них не мелькнуло название корпорации. Как трудно дались эти дни руководителю «Белинды»! Однако все обошлось…
Обнадеживало то, что ни Хитроу, ни скрывшийся в неизвестном направлении Тадеуш Верхольф не были официальными акционерами «Белинды». Все это создавало предпосылки к тому, чтобы внимание аналитиков МегаСоюза обратилось к другим объектам, ведь и у Боба, и у его заместителя были огромные финансовые активы, вложенные в самые разные промышленные компании.
За последнее время на голове президента, и без того серебристой, добавилось немало седых волос. Герхард Лоу, потерявший сон после смерти Боба Хитроу, поначалу нервно реагировал на каждый неизвестный входящий звонок на коммуникатор. Как только аппарат, устанавливавший соединение, отвечал: «Абонент неизвестен», Лоу бледнел, его лоб покрывался испариной. Он все время ждал, что увидит перед собой на экране людей в форме Надзора или полиции. Что ему прикажут никуда не двигаться до прибытия судебных приставов, или, хуже того, просто явятся к нему в кабинет и арестуют его лично, как главу корпорации.
Но дни тоскливо тянулись, правительственное расследование кое-как продвигалось, и никто не заявлялся к Герхарду Лоу с ордером на арест. Никто из военных или полиции не звонил ему по коммуникатору. Со временем президент «Белинды» немного успокоился, перестал нервно вздрагивать при каждом стуке в дверь, при любом неизвестном входящем сигнале.
Герхард встал из-за стола, прошагал по кабинету взад-вперед. Остановился у картины на стене… Потоки воды срывались с черных скал, дробились на узкие рукава, превращаясь в серебристую пыль, висевшую над рекой. До ушей президента корпорации отчетливо долетал гул водопада…
Лоу задумался, созерцая пейзаж, и мысли в который раз невольно перенесли его в те времена, когда «Белинды» еще не существовало. Была лишь небольшая испытательная лаборатория Нюртона-Лидермайера, работавшая над проблемой экономичной утилизации отходов. Тогда Герхард просчитал, что тема, которую разрабатывают ученые, весьма перспективна для вложения капитала…
… Кто же мог подумать, что «протоплазма» Нюртона-Лидермайера проявит интерес к тканям человеческого тела? Это выяснилось случайно. Тогда «разработка» была совсем маленькой, ее еще не требовалось содержать в огромном керамическом бассейне. Но именно после того, как «протоплазма» впервые сожрала человека, она стала расти невиданными темпами…