След черной рыбы
Шрифт:
— Не знаю.
С улицы кто-то вошел. В окошко потянулась чья-то рука с чайником.
Силов подошел к окошку.
— Перерыв, гражданка, — захлопнул деревянную створку.
Кто-то недовольно зашлепал к выходу.
— Ну-ка, запри дверь! — Силов обернулся к Макарову.
— Зачем?
— Я сказал: закрой! Быстро!
Макаров на заплетающихся ногах подошел к входной двери, запер ее, вернулся к верстаку.
— Садись! — Силов ногой пододвинул ему табурет. Макаров двигался механически. Сел.
— Ты
— Какой страх? Какие глаза?.. Когда у меня мастерскую два раза поджигали! Требовали денег!
— И третий раз подожгут! И опять ты от них будешь откупаться… Так и будет, потому что ты — мудак, и не того боишься, кого следует! Если я за тебя возьмусь, ты у меня сразу будешь бедный! Тут же все краденое! Все — ворованное! — Силов показал вокруг себя. — Все это конфискуют. Я еще возьмусь за твой дом! Частный?!
Макаров не ответил.
— Живешь в «Нахалстрое»?
— Да.
— Там же все ворованное! Краденое… Построено без проекта, никем не утверждено… Тебе меня надо бояться, а не их. Завтра я приведу эпидстанцию, райинспектора! Ты у меня полетишь… Что сидишь? Встань! — он ударил ногой по ножке табурета, вроде как целя по ноге. — Я тебя так обую! Ты будешь гол как сокол… Ни в одну мастерскую тебя не возьмут. Тварь… Ты еще не знаешь, против кого пошел… Чем все это грозит… — Силов вдруг замолчал. Сказал, словно отходя: — Садись, ладно… Дети у тебя есть?
— Двое.
— Вот видишь! Тебе о них думать надо! Родители есть?
— Мать…
— Закури, Григорий, — Силов достал сигареты. Макаров еще не отошел от обрушившегося на него натиска.
— У меня есть… — Он полез в карман, достал мятую дешевую пачку.
— Мать пожилая? — Силов так же напористо раскручивал его теперь уже в обратную сторону. — Как у нее со здоровьем?
— Какое уж здоровье? Восемьдесят четыре года…
— Представляешь, что с ней будет, если ты сядешь… Прикури! — Силов достал зажигалку.
Макаров прикурил, на глазах у него показались слезы, он постарался незаметно смахнуть их ладонью. Силов нагнулся к нему, сказал ласково:
— Давай по-хорошему! Ты нам сделаешь раз хорошо, мы тебе сто раз сделаем… Откуда он, тот мужик? На базаре работает?
Макаров поколебался, сказал чуть слышно:
— Рыбак…
— Писать мы не будем! Только ты знаешь и я! Больше никто! Он твой сосед? Тоже из «Нахалстроя»?
Макаров вздохнул:
— Он в Чапаевских тупиках живет.
— А фамилия?
— Не знаю. Больше я ничего не знаю… — Макаров заплакал.
Силов достал из блокнота фотографию Баларгимова:
— Похож?
— Это
Силов спрятал фотографию, тронул его за плечо.
— Извини! Из твоего ружья убили человека… У меня не было другого выхода.
Макаров его не слышал: за собственную жизнь он бы не дал теперь и ломаного гроша.
— Их даже милиция боится! Они все вооружены… И по одному не ходят. Им убить человека ничего не стоит! А этот… Он Хозяин Берега! Садык…
Шумел небольшой базарчик. Тянуло дымком шашлычной.
Тура и Силов подошли к телефону-автомату, Саматов поискал в карманах монету.
— Есть? — нетерпеливо спросил Силов.
— Вот…
Тура, однако, не спешил набрать номер. Он что-то увидел за спиной Силова.
— Осторожно оглянись… — сказал Тура. — Там, у будки грамзаписи… Трое!
Прикуривая, Тура, как бы невзначай, поменялся местами с Силовым.
Силов увидел людей, на которых показывал Тура. Тура пояснил:
— Помоложе — это Кадыров, начальник Рыбоинспекции… Рядом — Кулиева. Ее муж — Умар Кулиев, приговорен к расстрелу. В день моего приезда она и убитый Пухов хотели со мной поговорить, но что-то им помешало… Тут есть одна деталь.
— Я внимательно тебя слушаю…
— Умар Кулиев охотился именно на этого Кадырова. А вместо него убил молодого рыбоинспектора Саттара Аббасова и сжег Рыбоинспекцию.
— А третий?
— Похоже, это ее отец… Или отец Умара!
— Интересно, что могло их свести вместе? — заметил Силов.
— Этого я не знаю… — взглянул на часы. — Но я бы не хотел откладывать визит к Баларгимову…
Автобус-катафалк в это время заслонил улицу.
— Фу ты! — сказал Силов. — Хоть и говорят: увидишь похороны — это к счастью…
— Ну, насчет здешних катафалков я тебе все объясню… Я хочу знать, что свело вместе жену Умара Кулиева и рыбоинспектора Пухова перед его гибелью.
Автобус двинулся. Люди у будки звукозаписи в это время закончили разговор: Кадыров направился к своей машине, стоявшей у тротуара, а жена Умара Кулиева подняла глаза и увидела напротив у автомата Туру и Силова.
Тура и Силов увидели, как Кулиева дернула старшего из мужчин за локоть, что-то сказала — оба тут же двинулись к выходу.
— Похоже, на этот раз Кулиева вовсе не расположена с тобой общаться… — тонко подметил Силов.
— Ну, что ж… Отложим до следующего раза! — Саматов набрал номер.
— Алло! — На том конце провода был Хаджинур Орезов.
— Это — Саматов! Удалось что-нибудь?
— Да, есть… — Орезов принялся объяснять. — В «Нахалстрое» несколько «Жигулей» морковного цвета.
— А в Чапаевских тупиках?
— Всего один.
— Владелец?
— Машина записана на женщину. Никто ее никогда за рулем не видел.
— Так…
— По доверенности ездит ее родственник.
— Ты установил его?