След Ночного Волка
Шрифт:
Храм начали собирать, и к Пасхе почти довели строительство до конца, крышу венчал купол с крестом, оббитый нержавеющей дюралью. Не завершены были только внутренняя отделка и иконостас, который тоже был заказан и с помощью Сыктывкарской и Воркутинской епархии получен и привезен в Чечню.
Перед самой Пасхой Павелецкий договорился с настоятелем Грозненского православного собора отцом Варлаамом, чтобы тот приехал и освятил строящийся храм. Сначала тот запросил:
— Такое богоугодное дело у нас будет стоить восемьсот рублей, расплатитесь наличными, когда приеду.
На
— Жаль, что не приедете, я не смогу за столь короткий срок собрать такую сумму с личного состава.
— У вас что, нет денег на духовное? — удивился отец Варлаам, и его, героического человека, с риском для жизни служащего в православном храме в центре враждебного мусульманского мира, можно было понять, ибо он зарабатывал деньги не себе лично в карман, а на поддержание достойного существования своей в популистских целях отремонтированной недавно чеченским правительством церковки.
— Да, — повинился Павелецкий, — денег как всегда в обрез, — нам ведь необходимо выживать самостоятельно, без ежемесячного финансирования. Сколько дали под расчет в начале командировки, столько мы и должны растянуть до ее конца. Жаль, батюшка, извините за беспокойство.
И Павелецкий хотел было уже положить трубку телефона, но отец Варлаам упредил его:
— Погодите, мы еще не договорили. Хотя бы машину вы сможете за мной прислать?
— Это конечно! — искренне обрадовался Сергей Иванович. — Во сколько можно будет за вами подъехать и куда?
— Ехать, конечно же, лучше утром. У вас в котором часу утреннее построение?
— В восемь тридцать.
— Так вот, будьте любезны, в семь тридцать забрать меня и помощника в Грозном у входа в храм.
— Спасибо, батюшка, — смиренно произнес Павелецкий.
— На здоровье, одно богоугодное дело делаем.
Семья батюшки жила в Моздоке. И отправлять служебно-церковные дела он ездил в Грозный на своей «Оке». В пять утра в день православной Пасхи машину отца Варлаама неподалеку от ингушско-чеченской границы обстреляли боевики. Сам батюшка, слава богу, не пострадал, легко был ранен церковный служка, помогавший ему отпускать церковные обряды. И им пришлось вернуться на попутном транспорте в Ингушетию.
Машина, посланная Павелецким, прождала у храма полтора часа и вернулась без батюшки. Об обстреле стало известно только на следующий день.
Узнав о том, что батюшки не будет, Сергей Иванович ходил с утра хмурый и неразговорчивый. Чувствуя хреновое духорасположение шефа, на утренней планерке сидели понуро и его заместители. И вдруг замполита осенило:
— Сергей Иванович, перед отъездом в Союзе ветеранов Афганистана мне дали «Православный молитвослов для воинов», изданный по благословению Правящего архиерея.
— И что? — еще больше насупился полковник, будто замполит хотел его укорить в отсутствии священника в день Пасхи.
— А вот что. Я предлагаю комиссии в составе психолога, доктора, я председатель, собрать личный состав в столовой и по этому молитвослову провести массовое мероприятие — общий молебен. Так и Пасху
Услышав это, ожил и зампотыл. Сидорчук споро подскочил, зацепив вислым животом край начальственного стола, отчего телефоны, стоящие на нем, звякнули.
— Отпразднуем как положено, я в столовке поварам приказал для личного состава на завтрак яйца покрасить луковой шелухой, они еще и чебуреки на обед пожарят…
Зампотыл вернулся на стул, опять задев край стола животом, телефоны снова жалобно звякнули. Павелецкий посмотрел тяжелым взглядом сначала на зампотыла потом на замполита. Все остальные замы напряглись. Полковник буркнул, буравя взглядом Вихрова:
— Принеси, посмотрю.
Замполита унесло к себе в жилой кубрик. Через полминуты Павелецкий рассматривал молитвослов, изданный красочно и тематически выдержанно. Он ему явно понравился. Сергей Иванович даже прочел про себя коротенький тропарь Святому праведнику Федору Ушакову: «Державе Российстей архистратиг непобедимый явился еси, агарянскую злобу ни во что же вменив и разоривший славы мирския, ниже богатства взыскуя, но Богу и ближнему послужил еси. Моли, святее Феодоре, воинству нашему даровати на враги одоление, Отечеству во благочестии непоколебимому пребыти и сыновом Российским спастися».
Глаза его засветились радостью и, широко улыбнувшись, Павелецкий благодушно сообщил:
— А что, это классная идея. В десять часов соберете всех и помолитесь. Молодец, Валерий Петрович, хорошо придумал.
— А я, я тоже про яйца придумал, — вставил расторопный Сидорчук свое гнусавое слово.
Павелецкий посмотрел на него как на дитя неразумное и не менее благодушно сказал:
— Ну и ты тоже, Петрович, молодец…
К десяти часам у столовой толпились милиционеры сменившейся и отдыхающей смен. Курили, посмеивались над дурацкой, как казалось многим, выдумкой замполита. То тут, то там слышалось:
— Поспать бы после ночи.
— Занятиями задолбали, так еще и молитвами сейчас замучают, вот делать нечего.
Вскоре всем роптамиям настал конец. Появилась строгая комиссия из трех человек во главе с майором Вихровым. Замполит зычно приказал:
— Так, хорош легкие гробить, заходим все!
Народ потянулся в столовую. В зале столы были расставлены таким образом, что смотрелись, как парты в школе. Один стол со скамьей выставили посредине для преподавателей. Актового зала и учебного класса в здании, занимаемом оперативной группой, предусмотрено не было. Вот и проводились все культурно-массовые мероприятия и занятия по служебно-боевой подготовке в столовой.
Вихров зашел в зал. Навстречу поднялся командир огневой роты Виктор Пчелов:
— Встать, смирно!
Собравшиеся загремели скамьями, поднимаясь.
— Товарищ майор, личный состав первого, второго огневых взводов, взвода тылового обеспечения, специалисты для проведения занятия собраны.
— Вольно, садись.
Снова загромыхали скамейками, но теперь уже рассаживаясь. Перед каждым лежала учебная тетрадь и шариковая ручка. Замполит, психолог и доктор уселись за преподавательский стол.