Следак 4
Шрифт:
— Я думал, ты дело о краже шубы расследуешь, — озвучил он свое удивление.
— Раиса Андреевна, вы присаживайтесь, — показал я женщине на стул для посетителей. — Паспорт давайте.
К допросу я уже приготовился: проверил работу печатаной машинки, что стояла на выделенном мне столе, вставил в нее бланк протокола допроса свидетеля, судя по внушительной стопке бланков, с ними в министерстве проблем не было.
Казалось бы безобидные вопросы для вводной части протокола, о месте рождения допрашиваемого лица, его национальности, месте
— Раиса Андреевна, мы можем продолжать? — спросил ее я, когда икота была побеждена с помощью двух стаканов воды.
Женщина поспешно кивнула, но я засомневался. Нужно было выводить ее из этого нервозного состояния.
Перестав печатать, я повернулся к свидетельнице лицом и начал рассказывать историю Анастасии Галдиной. Об отчаянии одинокой женщины, о ее случайной встрече с Алексеем Гриневым, о его приглашении вместе отпраздновать Новый год, о ее мечтах начать с ним отношения, об обмане и разбитых надеждах.
Лунева всхлипывая, достала из кармана светлый платочек и приложила его к повлажневшим глазам.
— Какой подлец, — заклеймила она похитителя женских шуб.
И работа нормализовалась, как и душевное состояние допрашиваемой.
— А ты умеешь работать со свидетелями, — сделал мне комплимент Лукашов, когда я вернулся после того, как проводил Луневу.
Расстались мы с ней, кстати, добрыми приятелями, она даже обещала приехать на суд над Гриневым. Забудет, конечно, но хоть не станет вспоминать меня матом.
Вечером меня пригласили на оперативку в кабинет начальника следственного управления.
Спросив у Лукашова насчет дресс-кода, пришел в гражданке. Как-то неуютно мне с моими маленькими звездочками быть единственным среди большезвездных. Появляется чувство неполноценности, а еще откуда-то лезет тщеславие, начинаю хотеть всех перерасти, что странно, ведь я не собираюсь строить карьеру в милиции или в другом силовом ведомстве, я абсолютно гражданский человек.
Следователей в управлении было побольше, чем в нашем районном СО и их средний возраст был выше. Самому младшему за тридцать. В форме пришли далеко не все, но меньше майора среди них никого не было.
Все чинно расположились за приставленным столом, даже мне выделили место рядом с Лукашовым. Процедура напоминала нашу, начальник спрашивал всех по часовой стрелке, уточнял детали, акцентировал внимание на сроках, торопил и выговаривал за косяки.
Меня Мурашов, как и мой родной начальник, оставил на десерт.
— Слышал, ты уже освоился, — он выцепил меня взглядом. — Людей допрашиваешь, версии выдвигаешь, с уголовным розыском пари заключил.
Вот почему, когда это слышишь со стороны, все перечисленное представляется нелепым? Вон и следователи повернули в мою сторону шеи и навострили уши.
Я встал из-за стола, все же целый генерал-лейтенант ко мне обращается.
— Не хочешь дождаться оперов из Загорска?
Не хочу. Но вслух пришлось сказать другое.
— Как скажите, товарищ генерал.
— Вот и славно, — в глазах Мурашова мелькнуло одобрение. — До понедельника, значит, остаешься. В выходные по столичным магазинам походишь. Считай это приятным довеском к командировке.
Следователи заулыбались, а меня ждал тяжелый телефонный разговор с Алиной.
Звонил я Митрошиным не из кабинета, а из служебной квартиры, благо она была телефонизирована.
— Ты же обещал вернуться в воскресенье, — голос Алины источал обиду. — Может, как-то можно отказаться? — уже обеспокоенно спросила она, а после паузы призналась. — Мне плохой сон приснился.
— Это всего лишь сон, — заверил ее я, пытаясь успокоить, но свой кошмар тоже вспомнил.
Как ни странно, вторую ночь спал крепко, сны вообще не видел, зато пробуждение вышло внезапным, какой-то хрен названивал мне в шесть утра, часы именно это время показали. Даже не сразу понял, что звонит не телефон, пока не начали колотить в дверь.
— Собирайся, поехали, — оттеснив меня, в квартиру ввалился Сергей Саблин и сразу принялся ее осматривать: заглянул в комнату и кухню, не обошел вниманием и санузел, где, воспользовавшись ситуацией, отлил. — А ничего так, — резюмировал он, зайдя ко мне в комнату, где я как раз натягивал на себя джинсы.
Зевая, я прошел мимо него и закрылся в ванной.
— Куда едем-то? В Загорск или вы его уже сюда привезли? — спросил я на обратном пути.
— В Хотьково! — победно, несмотря на темные круги под глазами, провозгласил инспектор уголовного розыска. — Загорский район, — пояснил он. — Эта тварь там живет. Вдвоем с матерью. Вчера, наконец, это выяснили.
— И на кой черт я вам сдался?
— Мы решили, что ты заслужил присутствовать на задержании.
— А я надеялся, вы обо мне забудете, — совершенно искренне сказал я, завязывая ботинки.
— Ага, так я и поверил, что тебе насрать. Извелся, наверно, весь, от нас весточки дожидаясь, — рассмеялся Саблин. — Думал бортанем, все заслуги себе припишем. Ты хоть и следак, но упустил важную деталь.
— И какую? — послушно спросил я.
— При нашем с тобой договоре был свидетель!
Пока он ржал, я натянул на голову шапку и застегнул пуховик.
— Понятно, ранней побудкой я обязан Лукашову, — я первым вышел из квартиры.
Милицейский желто-синий УАЗ, по-простому «Буханка» ждал нас прямо возле подъезда. В салоне, прямо за местом водителя-сержанта сидел Копытов, напротив него еще два человека возраста Саблина, тридцати или чуть более лет. Эти оказались из уголовного розыска ГУВД Мособлисполкома.
— Говорят, ты за два часа дело раскрыл, — после того, как мы все поручкались, сказал, с любопытством меня рассматривая, майор Агеев, старший инспектор уголовного розыска, они с коллегой — капитаном Фадеевым, в отличие от министерских, были в форме.