Следователь и Демон
Шрифт:
– Боже упаси вас ляпнуть это при всех.
– Следователь погрозил пальцем.
– Будете иметь бледный вид.
– Да что я, я ж разве не понимаю!
– Гастон развел руками.
– Да только глупо получается: все и так все знают.
– Одно дело знать, а другое - трепать языком... Ладно, это их личное дело. Что там у нас дальше?
– Генерал.
– Гастон зашуршал бумагами.
– Одно-единственное посещение Черных Прудов. Шесть лет назад. Все, как он и рассказывал. После этого Штернберг не возвращался сюда ни разу.
– Ну, понятно. Приехал, получил по зубам, уехал. Чувствуется военная жилка... Но, стало быть, в этом генерал не соврал.
–
– То есть, он пробыл тут всего четверть сезона... Странно, но, учитывая рассказ Рамбо, вполне возможно. Не повезло, что тут скажешь... И, наконец, музыкант.
– А вот тут весьма забавно, - Гастон помахал в воздухе листком бумаги.
– Смотрите: десять лет назад Клерамбо заехал сюда на полный осенний сезон. Это был его первый раз на Прудах; до этого я не нашел ни одной записи. Потом - перерыв на семь лет. И вот уже три года он ездит сюда постоянно. Весной и осенью, на все сезоны, а при возможности остается на продленное время, когда погоды позволяют, и Пруды не закрываются в срок.
– Действительно, забавно...
– Следователь задумался.
– Я тут сегодня встретился кое с кем из... хм... местных завсегдатаев. И мне рассказали то же самое: вот уже три года музыкант сиднем сидит на Черных Прудах.
– И о чем это нам говорит?
– Пока не о чем.
– Фигаро поджал плечами.
– Хорошо, по гостевым книгам у нас, как я понимаю, все... Отлично, Гастон, я благодарю вас от лица ДДД! Моя личная благодарность стоит во-о-он в той тумбочке... Да-да, открывайте, там не заперто.
– Ого! «Черный Мускат»! Английский!
– Двадцать лет выдержки, кстати... Но вернемся к делу. Вы разобрались с местными происшествиями?
– Тут, - Гастон хлопнул по папке, - то, что мне удалось просмотреть. А тут...
– он достал из портфеля огромную пачку бумаги, - то, что я просмотреть не успел. Предлагаю разобраться с этим вместе. А то знаете как: одна голова хорошо...
– А две дракона красят, - проворчал Фигаро.
– Хорошо, уговорили. Давайте мне половину, будем читать... Эй, да не половину стакана же! Я вчера, если честно, уже дал копоти...
– В такие места, - веско сказал Гастон, разливая по граненым стаканам коньяк, - ездят охотиться и пить. Охота у нас, сталбыть, на драугира вместо утей, значит, и пить будем коньяк вместо водки... Кстати, зажгите свечи - темнеет...
– ...и вот еще: «Лесник Вениамин Сорока, тридцати лет от роду, повесился в своем доме на Малой Заречной. По словам свидетелей, незадолго до смерти, покойный жаловался на расстройства сна и ночные кошмары. Лечащий врач покойного, господин Цигарка, прописал леснику успокоительные капли с водкой, после чего Сорока на прием более не являлся...» Что скажите, Фигаро? Наш клиент?
– Похоже, наш.
– Следователь пригубил коньяку и сделал пометку в блокноте.
– У меня, кстати, все.
– У меня тоже, - Гастон хлопнул ладонью по стопке газет.
– И что мы в итоге имеем?
– Шиш с маслом, - вздохнул Фигаро.
– Точнее, половину шиша. Вот смотрите: за последние десять лет в этих краях тридцать человек сообщили о встрече с призраком, по описанию похожим на нашего Черного Менестреля. Сорок человек угодили в желтый дом с симптомами, похожими на те, что описывают наши потерпевшие. Двадцать семь человек покончили с собой... Мало, Гастон, мало! Если бы в этих местах хозяйничал драугир, список погибших за это время был бы во-о-от такой - Фигаро широко развел большой и указательный пальцы.
– А у нас фамилий на пол-листка.
– И что это значит?
– Ну, первое что приходит на ум, - небольшая зона локальных манифестаций драугира. Проще говоря, он появляется только в каком-то конкретном месте, в очень узкой зоне влияния. Против этого говорят рассказы потерпевших - это раз. Дальше: предположим даже, что Менестрель обитает где-то около Лебединого Пруда. Все равно, в зону его влияния ежегодно должны попадать сотни людей. Эти места только кажутся глушью, Гастон. В разгар сезона здесь страшно пальнуть из ружья в кусты - обязательно прихлопнешь какого-нибудь фабриканта или столичного банкира... Второе: наш Менестрель выбирает своими жертвами только людей с определенными... признаками. Например, только тех, кто обладает высокой психической чувствительностью. Но если он - драугир, Гастон, то его поведение подчиняется также некоей своеобразной идеологии. Он выбирает не наобум, о нет... Что общего между королем, госпожой Воронцовой, министром, музыкантом, Малефруа и покойным генералом?
– Они все до отвращения богаты.
– Гастон разлил остатки коньяка по стаканам.
– Как вам такая идея?
– О!
– Фигаро восторженно зааплодировал, - это было бы шикарно! Драугир-красный большевик! Карает богатеев, повергая их в комары, полные мук совести и видений страданий трудового народа!
– «Вихри враждебные веют над нами...» - провыл Гастон загробным голосом.
– Сильная теория. Но как с ней вяжется лесник Вениамин Сорока?
– ...и золотарь Аврелий Хрон. Да-да, не подходит. А жаль - знойная была идея...
– А зачем вам вообще выяснять, на кого именно он охотится? Прихлопнуть тварюку, да и дело в шляпе!
– Понимаете, Гастон, - Фигаро допил коньяк, - в случае с драугиром проблему можно решить, так сказать, с двух сторон: либо найти могилу проклятого - этим я займусь в ближайшее время, либо понять, через что именно, каким образом он цепляется к жертве. Тогда можно разработать индивидуальную защиту. И, может быть, мы имеем дело вообще не с драугиром.
– А с чем же?
– О, существует масса редких Других, не описанных в классической литературе. Но Другого всегда вычисляют по типу воздействия. Ребенок плачет ночами, говорит, что в шкафу живет чудище - ищем Буку. Девушка день ото дня все бледнее, а ее подушка в следах крови - ставим ловушку на Ночного Летуна. Все просто. Пока что все указывает на драугира: кошмары, видения на болотах, да и сама легенда... Легендами я займусь завтра - мне там привезли столько бумаг, что в них можно зарыться. И параллельно буду собирать эфирную махарайку - искать Менестреля.
...За дверью заскрипели половицы и послышались мягкие, вкрадчивые шаги: с этого дня королевская охрана патрулировала усадьбу и внутри. Следователь, правда, не видел в этом особого смысла; он не верил, что убийца генерала захочет отправить на тот свет еще кого-нибудь из них. Но король настоял (скорее всего, дабы успокоить мадам Мари) и тут уж ничего нельзя было поделать.
...Фигаро проводил Гастона до его комнаты, пожелал своему невольному ассистенту спокойной ночи и, сунув подмышку тонкую папку, тихо спустился на первый этаж. В гостином зале никого не было; камин давно погас, и лишь две служанки вытирали столы, складывая стопкой грязные тарелки.