Следствие ведёт… Попаданка
Шрифт:
Спасатели не успели – была последней мысль, а потом темнота.
Глава 3
Очнулась резко.
Распахнув глаза, вскинулась, собираясь оказаться на ногах, но силы меня подвели, и я попросту повалилась на горячую землю.
Сильнейший приступ кашля скрутил моё тело пополам. А вместе с кашлем, из лёгких выходила и вода.
Когда кашель прошёл, я сумела оглядеться по сторонам, и не поверила своим глазам.
Я была… на пепелище. Но
Запах гари ударил мне в ноздри, и чтобы хоть как-то дышать, мне пришлось одной рукой зажать нос, а опираясь на вторую, медленно подняться на еле держащие меня ноги.
Что здесь происходит? Как я вообще могла очутиться посреди сгоревшего, судя по всему, дома, если последнее, что я помню, это как меня что-то тянет ко дну озера?
Потерев глаза, в попытке избавиться от очередного, слишком уж правдоподобного, видения, я вновь обвела взглядом место.
Удивительно, но видение никуда не делось.
Оглядев себя, поняла, что стою абсолютно нагая, и это не доставило мне комфорта. Но, одежда ведь могла и сгореть, правда? Тогда почему на теле нет ожогов?
Медленно двинувшись по сгоревшим доскам, я стала пробираться из этого ужасного места, иногда спотыкаясь, и обжигая ноги об ещё местами горячие деревяшки.
Выбравшись с пепелища, я отошла подальше и вновь посмотрела на место своего пробуждения.
Это был точно какой-то дом. Вот только, что здесь могло произойти? И главное, если всё это не видение, а реальность, то, что мне тогда делать?
Прикрыв глаза, я постаралась уйти в себя, вызывая очередное видение, но моя попытка оказалась безуспешной.
Что ж, придётся действовать самостоятельно.
Одно только радовало, что на улице глубокая ночь и только свет от звёзд освещал всё вокруг.
Оглядевшись по сторонам ещё раз, заметила вдалеке неяркий свет, и двинулась в его сторону.
Мне было очень тяжело идти, словно все свои силы я оставила где-то там… на том озере, поэтому подойдя к ближайшему дереву, устало привалилась к нему плечом и дала себе немного времени на отдых.
Что это вообще за место? Вокруг какие-то дома, будто я оказалась в деревне или каком посёлке.
Передохнув несколько минут, продолжила путь.
Выбрав один из домов, нашла калитку и, напрягая слух, тихонько отворила её. Мне вот совсем никак не хотелось повстречать никого из людей, а тем более, собак.
Вроде тишина, хоть калитка и издала слабый скрип, но во дворе никто не показался.
Пройдя внутрь и прикрыв за собой дверь, медленно прошла вперёд, надеясь на удачу, что мне попадётся что-нибудь из вещей, и я смогу надеть их на себя, но снова облом.
Выбравшись наружу, я заглянула в соседний дом. Тоже ничего.
Только с четвёртой попытки увидела, что на верёвке во дворе одного из домов сушится бельё.
Не теряя времени даром, сорвала какие-то штаны и рубашку и быстро покинула двор.
Натянув на тело рубашку, огляделась вокруг, и поняв, что осталась никем
Походив по улицам, нашла один и зачерпнув воды, снова огляделась по сторонам.
Никого. Стянув с себя рубашку, быстро омыла тело и вновь надела её, так же натягивая и штаны.
И куда теперь? Усталость-то берёт своё, и хочется просто завалиться где-нибудь и уснуть.
У меня даже на рассуждения сил не осталось. Мне уже стало всё равно на то, кто найдёт меня утром, я просто пошла обратно к домам, и не глядя в какой именно двор залажу, хотя подсознательно мне и показался этот двор смутно знакомым. Забралась в какую-то телегу, где уютно расположившись на ворохе сена, заснула, чтобы, как мне показалось, в ту же минуту распахнуть глаза от возгласа:
– Ты кто? – прозвучало старческим голосом.
– Фея, блин, – ответила спросонок.
У меня всегда была идеальная память, вот и сегодня она меня не подвела.
Распахнув глаза, я не стала оборачиваться, чтобы понять, где нахожусь, а просто взглянула на того, кто первый меня нашёл.
Старушка, лет шестидесяти, стояла с широко распахнутыми глазами, и смотрела на меня, как на восьмое чудо света.
– Да пошутила я, бабушка, – вот даже неловко как-то стало.
– А… что вы тут делаете и… и, почему на вас одежда моего сына?
Приехали, блин. Так вот почему вчера мне этот дворик знакомым показался? Я ж именно отсюда вещички-то и скомуниздила. И что ей теперь ответить?
Одно я знаю точно, что если много лгать, то и самому можно запутаться, а вот недоговаривать правду, это уже другое дело. Так что, отвечать придётся максимально честно, и минимально информативно.
– Понимаете, бабушка, я, когда очнулась посреди ночи, то даже не поняла, где нахожусь, – начала заливать соловьём. – И одежды на мне не было. Я, правда, не понимаю, как так могло произойти. Но… я, если честно побоялась ходить в таком виде, вот и забралась к вам, чтобы одежду попросить. Но ночь ведь на дворе, да и я не знала, кто тут живёт. Вот и позаимствовала эту одёжку, да и осталась тут.
– Ох, ты ж, – всплеснула она руками. – Да как же ты в таком виде в наших краях очутилась-то?
– Я не знаю, – горестный вздох и глазки в… сено.
– А очнулася-то где? – спросила она.
– Там… там костёр видимо был. Я когда открыла глаза, то вокруг увидела только пепел, да обгоревшие доски, – проговорила негромко, внимательно следя за реакцией женщины.
– Ох, Всевышний! – снова запричитала она. – Так ты что ж, с обозом вчера приехала? Да в таверне нашей остановилась? – а потом такой сочувственный взгляд на меня бросила и продолжила уже другим голосом: – Как же ты выжить-то сумела, дитя? Там ведь такой пожар случился. Все погибли. Люди с обоза, охрана их, да и хозяин таверны – хоть он тот ещё жук был. Но… как же ты выжить-то сумела? – повторила она и по морщинистой щеке покатилась слеза.