Следуй за мной

Николаева Юлия Николаевна

Неподалеку был небольшой парк, мы направились туда. По дороге Данила с кем-то переписывался в телефоне, потому шли молча.

Я чувствовала себя неуверенно, я-то рассчитывала на то, что смогу вывести его на чистую воду или хотя бы обескуражить и заставить проговориться, но он оказался совершенно непроницаем. Наконец, Красовицкий убрал телефон в карман и, улыбнувшись, жестом пригласил меня на парковую дорожку.

— Что ты затеял? – не выдержала я, Красовицкий, вздохнул, покачав головой.

— Слушай, Лиза, я понимаю,

ты устроила себе игру в сыщика, то ли из болезненного чувства вины, то ли еще из каких побуждений, но поверь, ты идешь совершенно не в том направлении.

— То есть? – усмехнулась я, складывая на груди руки.

— То и есть. Ты же не думаешь, что одна бегаешь в поисках убийцы? И я, и Поленов пытаемся что-то узнать по мере сил. Хочешь мое мнение? Дело останется нераскрытым. Если, конечно, счастливая случайность счастливо не случится.

— Ты исключил всех присутствующих из списка подозреваемых?

Данила пожал плечами.

— Расклад таков, что никому смерть Романова невыгодна, разве что тебе и его сыну. Мои надежды на сотрудничество остались надеждами, Онегин потерял всякую возможность подняться по карьерной лестнице, да и тебя тоже. Поленов остался примерно в том же положении, если только сумеет правильно все обыграть, что тоже сомнительно. А убивать человека на фарт... Слишком рискованно и неоправданно. Кстати, ты не надумала принять его предложение?

— Руки и сердца? Пожалуй, я пас.

— Это хорошая партия, – Данила смотрел с насмешкой, но внимательно.

— У меня уже была хорошая партия, ничем хорошим она для меня не закончилась.

— Ты про свой брак? – усмехнулся он. – Не скажи. Ты молода, красива, богата и свободна, вольна распоряжаться своей жизнью, как хочешь.

Я шла, глядя вперед. Со стороны все так и есть, но есть одно но: кроме меня, моей жизнью, кажется, хочет распоряжаться кто-то еще. Данила вдруг остановился и взяв меня за подбородок, заставил посмотреть на себя.

Глава 34

Разглядывал Данила с интересом и насмешкой.

— Что? – поинтересовалась я, он улыбнулся.

— Удивляюсь, что при такой красоте ты совершенно не умеешь обращаться с мужчинами и не видишь очевидного.

— У меня не было возможности научиться.

— Согласен, – он меня отпустил и не спеша пошел дальше, я последовала за ним.

— К чему была эта сцена? – спросила недовольно, Красовицкий неопределенно качнул головой.

— Навеяло что-то, чистый воздух, кислород ударил в голову.

— Клоун, – покачала я головой, он рассмеялся.

— Ладно, кто у нас остался: ты и сынок. В твою вину не хочется верить, так что я малодушно решил, что ты ни при чем.

— Я действительно ни при чем.

— Остается сынок. Тут, конечно, возникают сомнения: обделенный отцом, мало зарабатывающий, но...

все это не вяжется с его характеристикой.

— А какая у него характеристика? – против воли спросила я.

— Положительная, – Данила усмехнулся, – маменькин сынок, тихий, послушный, женат три года, жена, правда, немного подкачала, но каждому свое.

— Что значит подкачала?

— Ну он тихий интеллигентный мальчик из, в общем-то, приличной семьи, если считать, что воспитал его отчим. Девчонка же из неблагополучных: отец алкоголик, к тому же сидел, мать всю жизнь тащила семью на себе. Но любовь зла, и у них, судя по всему, все отлично, по крайней мере соседка красочно расписывала их страстные крики за стеной.

Я спешно уставилась на дорогу, опустив голову, надеясь, что Данила не заметит моей реакции. Рома говорил, что у них с женой давно нет отношений, правда, что значит давно, если учесть, что они всего три года женаты? Она могла ему изменять, а соседка, слыша крики за стеной, думала, что это счастливая пара предается страсти.

— О чем задумалась? – вернул меня в реальность Данила.

Я быстро улыбнулась, вышло вымученно.

— Мне, пожалуй, пора, – в голове не осталось никаких мыслей, кроме как о Роме.

Я поняла, что должна поговорить с ним, иначе сойду с ума.

"Вот это точно похоже на болезнь", – констатировала печально, садясь в машину.

Данила хотел проводить, но я, попрощавшись, быстро припустила назад, оставив его недоумевать. Включила зажигание и замерла, почувствовав чужой запах. Я успела бросить взгляд в зеркало заднего вида, перед глазами мелькнула кепка, а дальше я почувствовала удар в шею и провалилась в небытие.

Приход в себя был быстрым, словно я никуда и не пропадала. Открыв глаза, увидела, что еще светло, но в комнате было сумрачно: окно закрывали плотные жалюзи.

Я лежала на кровати, рядом с ней стояла тумбочка, чуть поодаль шкаф. У всего происходящего было два отрицательных момента, с осознанием которых в сердце мое начал закрадываться страх: во-первых, мои руки были прикованы наручниками к спинке кровати и во рту был кляп, а во-вторых, я находилась в той самой комнате, где был убит Женя.

Я дернула руками, пытаясь освободиться, но не преуспела. Изловчившись, села, легче от этого не стало. Попыталась вытащить руки из наручников, лихорадочно соображая, что же произошло?

Он ждал меня в машине, вырубил и привез сюда. Вряд ли с хорошими намерениями. И тут перед глазами всплыла картина: мы с Данилой идем к парку, он кому-то пишет. О моей встрече с ним никто не знал.

Красовицкий, поняв, что я его подозреваю, решил избавиться от меня? Увел подальше от машины, дал команду, а после забалтывал сказками. Нашу встречу могли видеть, это слишком рискованно. А чем, собственно, он рискует? Данила-то остался в парке, он вне подозрений.