Следуй за ветром, Тара
Шрифт:
– Тара! – голос заставил Тамару вздрогнуть.
Она смотрела ввысь и не хотела оборачиваться. Она и так знала, кто там. Тарой её называл в жизни лишь один человек. И то уже давно. Кирилл…
– Тара… –
Рука легла на талию. Тамара вздрогнула ещё раз. Кирилл силой развернул девушку к себе. И посмотрел в глаза.
Тамара почувствовала, как тёплая рука вытирает слёзы.
– Пойдём. Ты окоченела. Тебе нужно согреться, – противиться не было сил.
Она слабо сказала:
– Я не хочу, чтобы ребята видели мои слёзы.
– Мы пойдём в баню. Там никого нет.
В бане было тепло. Тамара почувствовала на щеках жжение. Замёршие слёзы давали о себе знать, а ещё пальцы ног и рук не чувствовались.
– Тебе нужно отогреться: давай я разотру руки и ноги.
Кирилл посадил Тамару возле батареи и включил её на полную мощность. Он снял с неё только перчатки и бережно начал растирать палец за пальцем.
– Тебя не было целый час. Что ты делала?
– Вспоминала, –
– Ты раньше не любила вспоминать о нём, – сказал Кирилл.
– Это ты виноват. Волшебная ночь… Твоя, между прочим. Достаёт то, что человек скрывает сам от себя, – Тамара не узнавала свой голос. – Кто ж знал, что там такое?! Знала бы, я бы сегодня ни за что не пришла сюда.
Кирилл молчал, растирая пальцы. Руки согрелись.
– Давай ноги.
Тамара протянула и ноги.
– Лёд, – проговорил Кирилл.
– Я пришла сюда веселиться, – Тамара не могла остановиться. – А та боль, что жила внутри, требует одиночества.
Кирилл мягко сказал:
– Ты ещё не насиделась в своём одиночестве?
Тамара вспыхнула.
Но Кирилл продолжил:
– Твоё одиночество за десять лет не уняло ту боль. Значит, не помогает. Может, что-то другое попробовать.
Тамара закусила губу:
– Что теперь обо мне ребята подумают. Я зарёванная.
– Они сами в своих чувствах разбираются. Не зазнавайся – сейчас мало, кто о тебе думает.
Конец ознакомительного фрагмента.