Следы на воде
Шрифт:
– Значит, больше никому до этого дела нет?
– спросил я возмущённо.
– Да что ты так развозмущался?
– недоумённо спросила меня Лу Лан.
– Она что, просила тебя за неё заступаться?
– Нет, не просила. Она вообще ничего не просит. Но это же неправильно!
– Смотрите, какой поборник справедливости нашелся!
– язвительно произнес Ричард.
– Может, она тебе понравилась? И ты поэтому за неё вступился?
Я посмотрел на Ричарда, и внутри меня поднялась злость.
– А что, заступаться можно только за того, кто тебе нравится?
– мрачно
– Просто так нельзя?
– Пожалуйста, не спорьте!
– сказала вдруг Селеста.
– Мне совсем нетрудно убираться! Серхио, не надо из-за меня со всеми ссориться! Пожалуйста!
Я посмотрел на Селесту и понял, что её и саму это всё устраивает. Я снова вздохнул, а потом сказал:
– Сегодня я уберусь вместо тебя. Мне не трудно.
– Спасибо, - тихо поблагодарила меня Селеста, и мне даже показалось, что она слегка улыбнулась.
– Милый, пойдём выйдем на пару слов, - ласково попросила меня Жозе.
Мы вышли в коридор и встали в нише у окна.
– Ну зачем тебе это надо!
– повернувшись ко мне, Жозе зло сверкнула глазами.
– Тебе она что, правда нравится?
– Нет, конечно, - ответил я, - но это же несправедливо, что она одна за всех убирается!
– Ха! Да хватит тебе! Что ты всё заладил: «справедливо - несправедливо»! Жизнь вообще несправедлива! И если кто-то позволяет на себе ездить, это его личные проблемы, а не твои! Этим нужно пользоваться, а не требовать непонятно чего!
– Пользоваться? Так ты поэтому списываешь у Селесты, да?
– Да! Потому что она такая безотказная дура! Ну и что?
– Да ничего...
– проговорил я грустно.
– Ладно, пойду убираться.
– Да оставь ты это! Зачем оно тебе нужно? Селеста всё уберёт сама!
– Я дал слово, - сказал я спокойно и молча пошел в класс.
Всё время, пока я убирался в классе, я думал.
Жозе предстала для меня в каком-то ином, странном свете. Я думал, что она благодарна Селесте за списанные домашние задания, но в её голосе я никакой благодарности не почувствовал, там было презрение и ничего больше, даже небольшого сочувствия не было.
А ведь и со мной она ведёт себя практически точно также, подумалось мне вдруг. «Да нет! Не может быть! Она ведь меня любит!»– ответил я сам себе.
– «Ерунда это, с тобой она ведёт себя совсем по-другому, ведь ты её парень!» А если бы я не был её парнем? Она бы тоже меня использовала? Эта мысль так и не давала мне покоя.
Я вернулся в свою комнату совершенно измученным своими мыслями. Жозе встретила меня с улыбкой, обняла меня и поцеловала так, как она это обычно делала. Я почему-то отметил, что она всегда делает это одинаково, как будто это ритуал какой-то.
Потом мы пошли обедать в ресторан, и мне вдруг подумалось, а почему она никогда не готовит? Я вспомнил, что практически всегда, когда мы ели в комнате, готовил только я. Странно, может, она просто готовить не умеет? Когда мы вернулись, я спросил Жозе, умеет ли она готовить, и получил ответ, что готовить должны кухарки, а не господа! Позиция
После ужина мы снова отправились в клуб. Но мне было как-то совсем тоскливо, и я сказал Жозе, что у меня болит голова, я жутко устал и пойду домой. Мне показалось, что она даже не очень расстроилась этому обстоятельству. Дома я лёг в кровать и не мог заснуть ещё около часа, постоянно вспоминая, как ведёт себя Жозе в разных ситуациях.
Примерно с этого момента я и стал от неё отдаляться. Если раньше я терпел все эти разговоры о шмотках, звёздах и высшей аристократии, то теперь мне стало совершенно противно. Я попытался перевести наши разговоры на какую-то другую тему, но, как оказалось, никаких общих тем для разговора у нас нет.
Осознание этого погрузило меня в ещё большую депрессию и привело к вопросу: А что же у нас вообще общего?
Ответ на этот вопрос я искал следующие несколько дней. Я перебрал практически всё, чем мы занимались, и не нашел ничего кроме учёбы и секса. И то учёба интересовала Жозе постольку-поскольку и не больше.
В результате подобных размышлений настроение моё стало вовсе не радужным, а по большей части мрачным. И если раньше Жозе без труда удавалось мне его поднять, то теперь её жалкие потуги не вызывали у меня никакого энтузиазма. Мы даже сексом стали заниматься реже и без особой страсти.
Развязка наступила в субботу. Жозе, как обычно, встретила меня после работы и с большим энтузиазмом стала рассказывать об очередном замечательном, эксклюзивном и прелестном платье, уже пятом или шестом по счёту, которое я ей купил. Мне совершенно не хотелось опять покупать ей очередную тряпку, так что я сказал:
– Милая, у тебя уже пять или шесть этих платьев! Может, уже хватит?
Жозе посмотрела на меня, похоже, что она почувствовала моё настроение, так что лицо её стало каким-то холодным и злым.
– Ты снова начинаешь?
– ледяным тоном сказала она.
– Я тебе уже говорила, что если ты не хочешь мне его купить, найдётся кому это сделать! Ты понял?
– Ну вот пусть этот кто-то тебе его и купит!
– воскликнул я с облегчением. Я почувствовал, что с меня как будто упала какая-то ужасно тяжелая ноша.
– Да? Ну как хочешь! Не пожалей потом!!!
– рявкнула она и, развернувшись, зашагала прочь.
Я посмотрел ей вслед и подумал, что наконец-то всё это разрешилось. И какое же это счастье. Я тоже развернулся и пошел в противоположную сторону.
Три дня после этого мы с ней не разговаривали, полностью игнорируя друг друга. А на третий день Жозе стала на моих глазах открыто флиртовать с Ричардом. Мне стало смешно. За эти три дня я полностью осознал, каким же я был идиотом, так что меня её дешевые фокусы вовсе не трогали. А вот Пилар восприняла всё совершено всерьёз и закатила Жозе дикий скандал. У них с Ричардом дела шли как-то странно, они то обнимались друг с дружкой, то ругались аж до хрипоты, не разговаривая после этого день или два. Мне было не до разборов чужих проблем, так что я во всё это особо не вникал.