Следы темной души. Паутина судьбы
Шрифт:
Когда она позвонила домой, папа сообщил ей очень странную вещь. Люси дома, в полном здравии, а в ОБНОН и в городском отделении УИМ про неё никто даже не слышал. Ни по одному делу фамилия её не бьётся, нигде она не фигурирует даже в качестве свидетеля. Это очень подозрительно. Хорошо ещё, что Григорий Михайлович сам заинтересовался, поскольку вопрос необычного появления Люси возле их квартиры остаётся открытым. Он собрался навестить заместителя начальника ОБНОН лично, чтобы задать пару вопросов. Но, как ни странно, визит к Юрию Сергеевичу Кирпе не помог выяснить причину пропажи девушки и её связь с этим отделом. Этому человеку оказалась незнакома фамилия Максимович. Но Лина
Ох, как бы ей хотелось самой всё это выяснить, поговорить с этим заместителем, просмотреть все регистрационные журналы и, конечно, поговорить с подругой. Она с нетерпением ждала, когда сможет поехать домой. Осталось меньше недели. Вечером седьмого марта она уже будет дома!
***
Вся жизнь изменилась до неузнаваемости. Радоваться или лить слёзы из-за резких перемен в своей жизни, Люси не знала. Иногда ей уже казалось, что всё это нормально, особенно если охватывать всех тех людей, которых ей довелось встретить на этом пути. Их много, и это ещё малая часть. А сколько всего она ещё не знает? Рассуждая таким образом, она успокаивала свою совесть и истерзанную юную душу.
Но было намного больше моментов, когда ей хотелось покончить с этой жизнью, но она так ни разу и не решилась на этот отчаянный шаг. Просто ли — взять и разорвать нить, связывающую нас с миром? Что стоит просто порезать вены или спрыгнуть с крыши многоэтажки? И каждый раз ответом на эти вопросы вырисовывался другой, ещё более страшный вопрос: "А если не выйдет, и ты останешься жива, представ перед всем миром не только посмешищем, но и, скорее всего, инвалидом? Что тогда?"
Люси поняла, что теперь ей точно некуда деться, негде спрятаться. Сидя под домашним арестом, она покидала квартиру лишь для того, чтобы поехать "в центр реабилитации для восстановления", а позже "на временную работу в целях самореализации и утверждения своей самооценки". Так объяснили Марине Алексеевне в отделении, в день, когда её дочь отпустили домой.
Мать не стала выяснять с ней отношения, но в точности следовала всем инструкциям. И очень уж ей хотелось, чтобы дочь хорошо себя показала на "временной работе" и начала зарабатывать деньги. Откуда ей было знать, что "спасая" своё дитя, она толкает его ещё глубже в бездну.
Никого из друзей к ней не пускали. Разрешалось общаться лишь с Катей. Но Люси предпочла одиночество.
Каждый вечер после "работы" слёзы лились в молчаливом согласии с её душой. День изо дня она спала с разными мужчинами всех возможных возрастов. И если её первый клиент был прекрасен, то от второго хотелось сбежать, едва она взглянула на него. На четвёртый день её ждало очередное испытание. Отвезли и бросили в некую импровизированную яму в загородном коттедже, обитую со всех сторон досками, по которым она и пыталась вылезти обратно. Но тщетно. Яма была глубокой.
Когда сил уже не осталось, девушка, лёжа на твёрдом полу из небрежно сколоченных досок, сквозь веки увидела движение в одной из стен. Открыв глаза, обнаружила, что там была дверь, в которую уже входил мужчина лет тридцати, с играющими кубиками на животе, с чёрными, как смоль, коротко стрижеными волосами, абсолютно голый. В руке он держал большую сумку, из которой достал свёрток. Это оказался широкий и толстый, но достаточно лёгкий матрас, почти полностью покрывший дощатый пол. Кроме матраса обнажённый Бусирис выложил несколько вещей, предназначение которых впоследствии повергло Люси в ужас.
После того вечера ей казалось, что уже не осталось ничего в этом мире, чего она могла бы испугаться. Но буквально на следующий день в розовой комнате её ждали два клиента сразу. Страх сразу же проявил себя.
Один из мужчин, зеленоглазый шатен, в считанные секунды скинул брюки и щегольскую жилетку вместе с белоснежной рубашкой, блеснувшей серебряными запонками. У Люси перехватило дыхание от неожиданности. Не успела она и глазом моргнуть, как оказалась у него на руках. Красавец сразу взял её, резко и, местами, больно, стянув с неё одежду, а чуть погодя присоединился и второй. Спустя некоторое время она осознала, что вместо страха её переполняет страстное желание. Чувства были сильными и неконтролируемыми. Это пугало сильнее, чем всё происходящее с ней. Тело с готовностью откликалось на мужские ласки, а разум утонул в каких-то первобытных, животных рефлексах.
Вторая неделя началась более радужно. В понедельник ей дали выходной. Маша велела подготовиться к встрече с важным гостем, которого они ожидают во вторник. Также поведала ей, что если клиент останется доволен, она получит свой первый заработок на руки. Уже к обеду отправили её домой, чтобы как следует отдохнула.
Важным гостем оказался тот самый Евгений Дмитриевич, который был её первым клиентом. Приехал снова с опозданием на пару часов, а провёл с Люси весь вечер и почти всю ночь.
Она почувствовала странную внутреннюю дрожь сразу, как увидела его. Огонь страсти не угасал ни на миг. Даже странные желания любовника не отталкивали, а, казалось, наоборот, разжигали ещё большее влечение.
В среду утром её отпустили домой с первой заработанной сотней.
После этого она большую часть времени отдыхала. За всю следующую неделю ей пришлось обслужить лишь двоих клиентов, один из которых был мерзкий жердяй, уже приезжавший на прошлой неделе. Но денег ей больше не давали. Сказали, что оплата будет помесячная.
Девушки с ней почти не общались, чему она была, скорее, рада. Только Милли и белокурая Жизель (звучало так комично, что хотелось повторять постоянно её имя вместе с эпитетом) иногда приглашали её на стаканчик вина. Остальные делали вид, будто её вовсе нет. Некоторые поглядывали исподлобья. Никки объяснила такое поведение девушек стремительным взлётом Люси.
Многие из них до сих пор работали по-мелкому, обслуживая получасовых клиентов, приезжавших невзначай и всегда спешащих. А таких всегда хватает, поэтому без дела мало кто сидит. Однако акулам и аристократам достаются лишь избранные. "Евгений же появляется только на запах свежего тела, — с улыбкой делилась профи, — Однажды он заинтересовался мной, но поскольку я была уже далеко не новенькой, то провёл со мной всего пару часов. Да и этого для меня было достаточно. Он всегда платит по-крупному. Чтобы он приезжал дважды к одной цыпочке… Такого я не припомню"
Люси не хотела быть избранной, но за неё уже всё решили. Подруга оказалась права — если делать то, чего от тебя хотят, можно многого добиться, но она честно призналась опытной деве, что не уверена в своих силах. Иногда кажется, что однажды она не выдержит и зарежет кого-нибудь из этих VIP-клиентов. Но Никки только посмеялась над ней, уверяя, что очень скоро всё это пройдёт.
Она вместе с Милли сидела за барной стойкой, Стелла с медными волосами, собранными в тугой хвост, отрабатывала пластику в танце с шестом под романтичное "I Want It That Way", несколько девушек наблюдали за её безупречными движениями, кто на диване, кто в кресле, а кто и вовсе стоя. Остальные щебетали в будуарной. Полли была в розовой комнате, а Жизель и ещё трёх девушек только привезли с банкета. Они ушли приводить себя в порядок. Никки молча стояла в стороне, облокотившись о пурпурную стену.