Слепой Орфей
Шрифт:
Кирилл постучал ногтем по прозрачному темени.
– Без фамильярностей! – предупредила Лена.– Хочешь, чтобы Душка обиделась?
– Череп предположительно женский,– тоном специалиста сообщил Глеб.– Правильных пропорций.
Три еле заметные зубчатые линии расходились под равными углами от выпуклого темени. Крохотная корона огибала череп повыше впалых висков. У короны имелись подобия «ушек», сквозь которые и был продет волосяной канатик.
Стежень потрогал шнур: странно, шерсть незнакомая.
–
– Обезьяна. Налюбовались? А теперь я вам кое-что покажу. Глебушка, найди мне зажигалку.
Взяв череп двумя пальцами, Елена поднесла снизу желтый язычок пламени… и впадины глазниц вспыхнули. Да так ярко, что Стежень невольно прищурился.
– Крепко! – произнес он с восхищением.– Можно потрогать?
– Потрогай,– улыбнулась Елена.– Душка не против, ты ей нравишься.
Глеб положил кулон в центр ладони, как только что – Кирилл… и поспешно вернул хозяйке.
– Ох и штучка! – пробормотал он, встряхивая кистью.
– Дух Зла,– нежным голосом сообщила Елена.– Душка! Не беспокойся, Глебушка, она безвредна… для моих друзей.
Глава восьмая
Истекал третий час ночи, но спать не хотелось. Ни мне, ни Киру. Ленка сидела наверху тихо как мышка. Но сдается мне, тоже бодрствовала.
– Итак,– резюмировал я плоды двухчасовой беседы,– ничем существенным мы похвастаться не можем.
– Будем думать,– флегматично отозвался Кир, покачал бокал с темной влагой, той самой, в которой соединились вода и огонь, понюхал деликатно и пригубил.– Алкоголь – великая сила,– изрек он.– Если – с умом!
Алкоголь, блин! Можно подумать, он не мартель цедит, а паленую водку. Хотя, надо отметить, это его мартель, а не мой.
Снаружи заурчал мотор. Заурчал и умолк. Надеюсь, не к нам… Нет, все-таки к нам.
– Кир,– сказал я,– у нас гости.
– Люди? – спросил он с прежним флегматичным видом.
– Люди. Полуночники.
– Ты им льстишь.– Кирилл кивнул на часы.
Позвонили.
– К бесу! – сердито сказал я.– Все ушли на фронт.
Звонок не унимался.
– К бесу всех! – повторил я.
Звонили, я бы сказал, с остервенением. Если начнут ногами в дверь лупить – выйду и ноги выдерну. Слово!
– Может, откроешь? – проговорил Кир.– А то ведь Аленку разбудят.
– Думаешь, она спит?
– Тебе виднее. Ты же у нас экс-тра-сенс! – сочно так, по слогам. Издевается, буйвол бородатый.
– Открой, если хочешь,– говорю.– Только имей в виду: они нас не любят.
Звонок верещал не переставая.
Кирилл поднялся, вразвалочку направился в прихожую.
– Прикрой,– бросил мне.– Если власти – сам разберусь, нет…
– Понял,– перебил я и двинулся следом.
Звонок смолк, как только лязгнул засов. Кирилл распахнул дверь и посторонился:
– Глеб Игоревич, это к тебе.
Вне всяких сомнений! Кисти рук у меня как-то сразу отяжелели. А в ногах, наоборот, появилась приятная легкость.
Трое. Два мордоворота и «джентльмен». Мордовороты: сто девяносто на девяносто, глаза-дырочки, походка враскорячку, цепки-гайки. «Джентльмен»: тертый, бритый, волевой. Загар, прическа, пиджачок клубный – как влитой, лучших кровей. Тоже при золоте, но уже не весовом, антикварном. Новый русский герой. Вот только глаза с недобрым прищуром – атрибут, как выражаются в американском кино, «плохого парня».
– Прошу,– я сделал жест в сторону гостиной. Никакой подвижки. Мордовороты явно предпочитали оказаться за моей спиной, а «джентльмен» не хотел опережать мордоворотов. Ладно, пойдем первыми. Моя спина тоже кое-чего стоит.
Кирилла мордовороты явно в расчет не принимали. Мешок. Большой кусок мяса. К таким реальные бойцы относятся с подчеркнутым пренебрежением… если «мешок» не является хозяином.
Напрыгивать на меня сзади не стали, вошли, расположились: Кирилл – в своем любимом кресле, «джентльмен» – в соседнем, бодигарды – на своих двоих, взяв (как полагали) меня под контроль.
– Ну? – осведомился я как можно недружелюбнее.
– Где моя жена? – спросил «джентльмен».
Вернее, так: «Где? Моя? Жена?»
– Жена? – поначалу я искренне удивился, решил, что он имеет в виду Ленку. Но через полсекунды допер и с трудом удержал лицо. Потому что правдивый ответ: «Твоя жена в холодильнике, куда я ее положил, чтобы не протухла, пока…» – и так далее. Правдивый ответ, но неправильный.
– Я чужим женам не сторож! – заявил я нагло.
– Ты, бля… – начал один из мордоворотов, но «джентльмен» остановил его небрежным жестом.
– Она здесь, Стежень!
«Гляди-ка, даже фамилию на табличке удосужился прочесть!»
– Дурачка строить не надо! – заявил мой светский гость.– Я этого не люблю. Если ты купил мусорков, считай, зря деньги выбросил. Мои пацаны шмонают не хуже, а я не какой-то дренов следак. Я спрашиваю – мне отвечают. Которые поумнее – сами, которые поглупее – с яйцами в дверях или с гвоздем в ухе. Я понятно говорю?
– Вполне,– выдал ему свою самую дружелюбную ухмылку.– Пацаны твои – пусть лопатники свои шмонают. У меня они найдут только… неприятности. Я понятно говорю?
«Джентльмен» вздохнул. Этак напоказ. Как президент банка, которому посреди ленча сообщили о делегации ободранных вкладчиков. Мордовороты придвинулись. Но бить не торопились. Может, очком просекли, с кем имеют…