Слепой Орфей
Шрифт:
– Это кто? – с сомнением спросил Басов, разглядывая рисунок, на котором смутно угадывался то ли дракон, то ли змея со щетиной на спине, окруженная заковыристым орнаментом.
– Как кто? – удивился И-Цзын.– Помощник!
С ловкостью, удивительной при его общей расхлябанности движений, Дуло всосал в шприц содержимое колбы.
– Руку дай.
– Что, прямо сейчас? – удивился Басов.
– А чего тянуть? Бля, какие трубы, какие роскошные трубы! Так, есть контроль! А, зараза!
Выдернув иглу, он швырнул шприц в коробку с мусором. Попал.
– Ты не кайфы лови, а на змеюку гляди! – скомандовал он.– Есть приход?
–
Это была не змея. Пятнистая кошка вроде леопарда, только размером с лошадь. Она занимала полкухни. Вместе с мебелью. Желтые с прозеленью глазищи пялились на Ивана.
– Ну? – сказал Басов.– Что теперь?
Зверь оскалился и с поразительной быстротой хватил Ивана лапой. Иван слетел с табурета, вернее, взлетел с табурета и клубком шерсти выкатился в окно. На мгновение он испытал ужас перед разверзшейся бездной, и ужас этот пинком швырнул его вверх… или вниз? Иван рухнул в бордовую щель и под грохочущий ритм симфонического оркестра тем же шерстяным клубком покатился по желобу. Мир мелькал, вертелся и переворачивался. Пятнистый зверь беззвучно стелился над ним, раз за разом поддавая лапой, и каждый удар отдавался в Басове громом, воплем и визгом литавр и труб. Но вообще-то это было в кайф.
Так вот, кубарем и прыжками, выкатились они непонятно куда, на лестницу титанических размеров, и по ней, вниз, крутясь и вертясь, подпрыгивая каучуковым мячом и наконец оторвавшись от ступеней,– в вязкую и теплую, как смола на солнце, коричневую воду…
Мир остановился. Иван выпростал из-под себя руки, встал и увидал толстый, как анаконда, хвост пятнистого зверя.
– Отойди,– приказал Иван, и зверь отодвинулся.
…Руки у нее были из золота, ноги, во всю длину,– из черного блестящего камня. Как будто – в высоких сапогах. Головы, как показалось, не было вовсе, но, приглядевшись, Иван рассмотрел и голову: прозрачную, лысую, словно бы из чистейшего стекла. Туловище же – обычное, только обвитое синими, черными и зелеными узорами татуировки. Вторая женщина была целиком из плоти. Черноволосая. И сложена, как на картинке из эротического журнала, даже подбрита, где положено. Обе стояли рядом, плечо к плечу, верней, бок о бок, потому что первая макушкой не доставала второй до подмышки. Две – рядом, а позади, улыбаясь сонно и рассеянно, грызя рыжеватый локон,– Карина.
– Иди к нам,– позвала черноволосая.
Не Ивана позвала. Помощника. И зверь пошел. Нет, пополз на брюхе и уткнулся огромной головой в обсидиановые колени.
– А ты уходи,– добродушно посоветовала черноволосая.– Ты не нужен. После.
– Карина! – позвал Иван.
Мир плыл и качался, но мыслил Басов на удивление ясно.
– Карина!
Карина рассеянно улыбалась. Она не слышала.
Зверь повернул башку, глянул на Ивана. Глаза у зверя были виноватыми.
Прозрачноголовая резко, как кузнечик, прыгнула вперед. Через зверя – к Ивану. Сверкнула золотая рука, рванула (Иван еле успел увернуться) бедро, выхватив кусок мяса. Боль швырнула Ивана вверх…
И он увидел вокруг обшарпанную кухню, а напротив – присевшего на корточки И-Цзына с чилимом в зубах. И-Цзын одной рукой держал Басова за волосы. В другой – пустой шприц. Ныло бедро. Но сильнее болела точка на шее.
И-Цзын отпустил волосы Ивана. Тот потрогал шею, поглядел на пальцы – кровь.
– Не ссы,– пробухтел И-Цзын.– Веняк не проколол.
– Как на синий? – тупо спросил Басов и украдкой пощупал бедро. Целое, слава Богу! Боль уже сошла на нет.
– Посинел,– охотно пояснил им Дуло.– Как будто душат тебя. Ну я тебя сразу и стимульнул. Чтоб жмурика не сыграл. Ну, как вошло, херово?
– А… – Басов махнул рукой.– Сговнил твой Помощник!
И-Цзын пожал плечами.
– Жив – и ладно,– философски заметил он.– Водки налить?
– Нет. Я пойду.
– Валяй. На ногах стоишь?
Иван поднялся. На ногах он стоял. Правда, не очень уверенно.
– До дома дойду… Как-нибудь,– проговорил он.
И-Цзын порылся в кармане, выволок смятый комок денег.
– На, тачку возьмешь. Еще заментуют.
– Да есть у меня деньги,– попытался отказаться Басов.
– Не кизди. Нету. Я смотрел. Бери, твою мать! Что мне ими – стены оклеивать?
В комнате неприкаянно бродил бритый торчок. Увидев Басова, оживился и полез драться. Иван отпихнул его. Слабо, но торчку хватило. Рухнул и остался лежать, осовело глядя в потолок.
Только сидя в машине, Басов понял, что результат его дурацкого астрального «вояжа» в целом можно считать положительным. Кто бы ни были эти две чертовки, к поганому бесу они отношения не имели. И дурного, ну, по крайней мере, очень дурного – Карине не сделают. Не худо бы еще ее найти…
Глава восьмая
Стежень приехал в город чуть позже полудня. Вместе с Мариной. Сначала съездили к следователю. Марина дала показания по делу об убийстве мужа. Стежень при этом не присутствовал, зато присутствовал приглашенный Игоевым адвокат. Допрашивали вдову крайне деликатно. Надо полагать, и РУОП, и прокуратура были предупреждены сверху. С «крышей» Шведова оказалось договориться потрудней. Но авторитет Спортсмена Ласковина плюс предъявленные трупы боевиков Михаила плюс денежная компенсация из средств фирмы покойного Шведова уняли жажду мести. О Морри никто и не заикался. Даже в нынешний мистический век простому русскому бандиту трудно поверить в потусторонее существо.
После следователя поехали к Кириллу, а тот, в свою очередь, позвонил Ласковину и Фрупову.
Совещание охотников за нечистью состоялось в живописном холле на втором этаже. Под чириканье птичек.
– Нельзя сказать, что мы проиграли,– заявил Кирилл.– Скорее, вернулись к начальному положению. От ликановских ребят его отсекла смерть Ликанова. От ваших,– кивок Фрупову,– его тоже обрубили. Так?
– Экзорцизм провели по полной программе,– заверил Владимир.– С церковью у нас отношения хорошие.
– Даже слишком,– хмыкнул Ласковин, припомнив старое.
Фрупов только ухмыльнулся. Из заварушки он единственный вышел с прибытком: стал номером один в «отделе по связям с общественностью».
– Итак,– продолжал Игоев,– от города мы его отрезали. Примерное местонахождение твари нам тоже известно. При этом один из нас может его выследить,– кивок Стежню,– а другой,– кивок Ласковину,– уничтожить. Предположительно. Глеб?
– Выследить я его могу,– согласился Стежень.– Но что толку? Он опять смоется. Это первое. А второе: он в любой момент может опять оказаться в городе. А ориентируется он теперь не в пример лучше. «Национальное возрождение» нашел и обратал мастерски. Притом что мы сами вышли на них совершенно случайно.