Слепой случай
Шрифт:
Расстегнув его рубашку, она вытянула ее из брюк. Когда она расстегивала пряжку на его ремне, он схватил ее и притянул к себе. Черные с расширенными зрачками глаза его приблизились к самому ее лицу, и он поцеловал ее. «Отвечай», — приказала она себе и обвила руками его шею.
Язык Джейсона, который она ощутила у себя во рту, не давал ей дышать, но она притворилась, что поцелуй возбуждает ее. Ее пальцы трепетно коснулись его груди, и она с удивлением поняла, что грудь эта абсолютно безволосая. Невольно ей вспомнилась густая поросль на крепкой груди Марка. Она отодвинулась от Джейсона,
Но Джейсон не замечал ее колебаний. Спустив с ее плеч бретельки платья, он обнаружил черный лифчик с полуобнаженными сосками.
— Ну, такое я, положим, видел, — сказал он, — но все равно мне нравится.
Горячие, жадные губы сомкнулись вокруг одного соска, другого. Рука его шарила по спине Эйлис, пытаясь расстегнуть лифчик.
— Не торопись, — сказала Эйлис и, отодвинувшись, спустила ноги на пол. — Угощайся. — Она махнула рукой в сторону капсул с амилнитритом. — Я сейчас вернусь, — бросила она через плечо и шмыгнула в ванную.
Там она сбросила туфли и натянула высокие черные, солдатского образца сапоги. Грязное захватанное зеркало на двери ванной отразило ее фигуру, и Эйлис ужаснулась: торчащие соски, на бедрах — атласный пояс с подвязками, черные кружевные трусики с прорезью не скрывают светлых волос. Отступив на шаг, она еще раз оглядела себя в зеркале. Уж трусиков-то с прорезью Джейсон не упустит. Сняв с двери хлыст, Эйлис вошла в комнату, а войдя, изменилась в лице, чувствуя, что решимость покидает ее: Джейсон лежал на постели совершенно раздетый и готовый к любовной игре.
— Это я видел, — сказал он, когда она, поигрывая хлыстом, пощекотала кончиком его низ живота.
— Нет, не видел! — рявкнула она, щелкая хлыстом. — Вставай! Надевай пальто! Мы идем на улицу!
— Куда это? Брось, тебе это не идет, как-то не представляю тебя... — Холодная рука стиснула ляжку Эйлис с такой силой, что она поморщилась. — Впрочем, неплохо будет узнать тебя поближе. — Рука его через прорезь пробралась к ней в трусики.
Мужество изменило Эйлис. Что-то здесь не так. Рената была уверена в садомазохистских наклонностях Джейсона. Она знала это из нескольких источников. Значит, дело в ней самой: видимо, она не проявляет достаточной агрессивности, и он ей не верит. Эйлис с силой стеганула хлыстом по бедрам Джейсона.
— А ну, встать немедленно!
Быстрым, по-кошачьи гибким движением Джейсон повалил ее рядом с собой на тахту.
— Так ты любишь, когда больно?
Зарывшись лицом в ее грудь, он принялся попеременно то посасывать ее соски, то кусать их. Эйлис стало страшно. Ее охватила паника, но прежде чем она успела подумать о том, как ей быть, он сорвал с нее лифчик и отшвырнул его на пол.
Ошибка, ошибка... Джейсона не проведешь... Надо поскорее убираться отсюда.
— Нет, не здесь, — с трудом выговорила она, играя последней своей козырной картой. — Там, на улице, я хочу показать тебе что-то совершенно необыкновенное.
Джейсон вскинул голову. Черные глаза пробуравили ее насквозь, ловя ее неуверенный взгляд.
— На улице? Ты с ума сошла! Там холодно.
Он надавил бедрами, заставляя ее раздвинуть ноги.
— Но
Она извивалась под ним, благодаря бога за то, что гладкий атлас помогает ей ускользнуть. Наконец она вскочила и, метнувшись к стулу, кинула Джейсону пальто.
— Там припаркован пикапчик. Задняя дверца открыта. Влезай и жди меня. Я сейчас.
Но Джейсон не пошевелился.
— Иди лучше сюда, ко мне.
Эйлис сильно стегнула его хлыстом по голым бедрам, от всей души надеясь, что удар не ослабит его возбуждения. Так и произошло: хлыст только раззадорил его.
— Там ждет тебя такое... такое...
Он потянулся к ней, но она увернулась и вновь хлестнула Джейсона по голым ягодицам. Он дернулся, и глаза его зажглись нехорошим блеском.
— Ладно, — бросил он, — посмотрим, какие грязные штуки ты там напридумывала.
Вцепившись в хлыст обеими руками, чтобы скрыть дрожь, Эйлис глядела, как он прямо на голое тело надевает пальто и, не застегивая его, перепоясывает поясом.
Джейсон недовольно покачал головой:
— Для тебя будет лучше меня не разочаровывать.
Эйлис кусала губы, чтобы не рассмеяться. Только бы ей удалось выманить его наружу. Тогда дело будет сделано.
— Так ты идешь? — спросил Джейсон в открытую дверь.
Она накинула плащ и торопливо, тоже не застегивая его, завязала пояс.
— Сейчас, сейчас. Ты удивишься. Иди. Я догоню.
Как только дверь защелкнулась, Эйлис бросилась в ванную, надела перчатки, схватила мешок. Она металась по комнате, собирая свои и его вещи. Стирая с дверной ручки отпечатки пальцев, она услышала первые крики.
Из-под тахты она извлекла другой мешок, оставленный ею накануне, и сорвала с постели черную простыню. Истерические вопли прекратились, но теперь на улице раздались громкие мужские голоса. С подушкой под мышкой она бросилась к пальме. Взгляд ее упал на валявшийся на полу лифчик. Черт! Сунув его в карман плаща, Эйлис выбросила один из мешков и подошла к входной двери дома Уоррена.
Уходя, она забыла оставить включенным свет при входе, а прислуга была отпущена на рождественские праздники, поэтому дом был погружен во тьму. Эйлис совсем голая под своим плащом, если не считать черных трусиков и сапог, дрожа от холода, возилась с чужим непривычным замком. Наконец, открыв его, она прошла на кухню. В дальней комнате зазвонил телефон — один раз, второй... Рената! Бросив оставшийся у нее мешок в холле, Эйлис помчалась в библиотеку. Комнату в форме буквы «L» освещала бронзовая настольная лампа, видимо, поставленная на таймер.
— Алло! — тяжело дыша, сказала она в трубку.
— Эйлис? Все в порядке? — Голос у Ренаты был тревожный.
— У меня все отлично. Как ты?
— Ты слышала, как я кричала?
— Все было великолепно. Действительно классно! Неподражаемо! Никто не сравнится с тобой! Ты прелесть! Ты...
И тут Эйлис притихла. Что-то не так. Стекло картины, висящей за письменным столом, отражает пламя камина.
— Эйлис! Что происходит?
— Ничего, — ответила она, не желая пугать Ренату. — Я позвоню тебе утром. Ты прелесть. Спокойной ночи.