Слепой. Тост за победу
Шрифт:
Вадим заметил, что голова его возлюбленной больше не маячит над водной гладью. Он возбужденно и бесцельно бегал по берегу, не зная, что предпринять.
Помочь Светлане было не в его силах — он едва ли даже доплыл бы до того места, где она была. Но… все-таки, Вадим рискнул. И бросился в озеро.
Когда какая-то сила потянула его вниз, он тоже пытался сопротивляться, но куда менее настойчиво, чем его девушка.
Глава 13
Прогуливаясь
В грязном холле, стены которого были покрыты густым слоем прошлогодних афиш, путь Глебу перегородил некий наглый юноша турецкой внешности.
— Эй, парень, покайфовать не желаешь? — спросил он на плохом немецком.
— Я и так кайфую, — ответил Слепой.
Поднявшись на один лестничный пролет, он тут же столкнулся нос к носу с еще одним драг-пушером. И снова отказался от кайфа.
— М-да, развелось их тут, однако! — удивился Сиверов. — Буквально на каждом углу.
Он медленно поднимался по старой бетонной лестнице, раздумывая, куда же попал. Человеку, лишенному романтики, все это могло показаться похожим на бомжатник. Но и размалеванные стены, и старые лестничные перила, и даже специфический запах создавали здесь некое особое настроение.
Поднявшись на пару этажей выше, Глеб наткнулся на выставку картин, устроенную среди грязи и граффити. И он был не единственным ее посетителем. По коридорам здания прогуливались сотни людей с сигаретами и бутылками пива в руках. Судя по всему, все они принадлежали к великой когорте туристов.
Глеб с удовольствием влился в эту пеструю толпу. И подумал, что своим видом совсем из нее не выделяется. Тем более, экскурсия по этому странному дому была ему интересна — чисто в плане общего развития.
Лет сто назад еврейские бизнесмены решили построить на Ораниенбургерштрассе большой и модный магазин — наподобие нашего ГУМа. Конечно, они надеялись, что народ повалит туда валом, и вложенные деньги вскорости вернутся.
И совсем даже не предполагали, что в этом здании с шикарной лепниной когда-нибудь разместится гестапо, а потом, при очередной смене власти, его захватят художники.
К 1990 году бывший универмаг находился в полуаварийном состоянии. Он пустовал. За все гэдээровское время его так и не отремонтировали. Даже не выкачали воду, которой заполнили подвалы еще гестаповцы, возможно, для сокрытия следов своей деятельности.
Но нескольким панкующим художникам это здание очень понравилось. Они поселились там и неплохо обжились. Потом к ним присоединились друзья и товарищи. В здании стали открываться то ли галереи, то ли мастерские,
С тех пор центр искусств «Тахелес» стал одной из главных достопримечательностей Берлина. Туристам в этом месте нравились именно его естественность и неухоженность. В западном мире они были сродни экзотике.
Вот уже больше двадцати лет художники жили в «Тахелесе» на птичьих правах. Само здание, конечно, кому-то принадлежало и где-то числилось. Но и город, и тот банк, который когда-то получил эту развалюху в наследство от другого банка, решили попросту о нем забыть. Себе же спокойнее! Ведь как только кто-то пытался выселить художников, они начинали шуметь. Выходили на улицы Берлина, одевали карнавальные костюмы, лупили в барабаны и орали антикапиталистические лозунги.
В «Тахелесе» художники тоже шумели, но намного тише. А еще там стоял очень странный запах, который бывает только в старых и почти заброшенных зданиях. Вдыхая этот воздух полной грудью, Сиверов подумал, что в этом удивительном месте полиции не бывает вообще никогда. Во всяком случае, у него сложилось такое впечатление.
Значит, место было для него вполне подходящим.
Картины на стенах по большей части его не впечатляли. Судя по всему, здесь собирались такие же любители, каким в свое время был и сам Глеб. Да и почему был? Только лишь потому, что в последние пару лет не выдалось ни одного свободного денечка, когда можно было бы взять в руки кисточку.
Сиверов даже немного позавидовал тем ребятам, которые живут здесь в грязи да антисанитарии, но зато занимаются одним лишь искусством. Он бы и сам с удовольствием бросил все свои дела и влился в их ряды.
«А что, кстати, хорошая идея! — подумал вдруг Слепой. — Во всяком случае, на пару ближайших дней».
И действительно, последнее место, где полиция будет его искать, — это сей прекрасный арт-бомжатник. Рыскать по его коридорам копы, вероятно, просто побрезгуют.
Смешавшись с кучкой веселых испанцев, Глеб поднялся на самый верхний этаж и открыл разрисованную каракулями железную дверь без ручки. Прямо в глаза ему смотрела огромная фига. А за ней обнаружилась маленькая голова с искривленным лицом.
Кроме этого полотна, там было и немало других интересных. Художник, чьи работы выставлялись здесь, отличался не только высоким профессионализмом, но и каким-то особым виденьем мира. На его картинах было множество деталей, складывавшихся в странный коктейль.
Судя по некоторым таким деталям, Глеб понял, что этот художник родился в СССР.
Впрочем, Сиверов вскоре получил возможность познакомиться с ним. Автор работ стоял в сторонке и продавал их репродукции. Глеб без труда завязал с ним разговор.