Слепой. Живая сталь
Шрифт:
И Николай отправился в обычную поликлинику. Вот такой он был человек. Много лет прослужил в милиции — полиции, дослужился до больших звездочек на погонах, а лечился, как простой гражданин, только зубы делал у платника, поскольку наши бесплатные пломбы вываливаются уже через месяц вместе с остатками зуба.
Конечно, Николай умолчал о странном гражданине, лишь пожаловался на слабость, головокружение и даже участившиеся запоры. Первым делом его бросили на анализы. Все знают, как сдаются анализы в наших поликлиниках. Идешь туда, не жрамши, выстаиваешь длинную очередь, а потом сломя голову летишь на работу
Николай не хотел, чтобы о его походах в поликлинику узнал Гунсунь. Еще потом скажет:
— Ты меня обманул, прикинулся здоровым, хотя на самом деле больной человек.
И хотя Николай никого не обманывал, он испытывал неловкость и компенсировал свои отлучки долгими задержками на работе.
Изучив анализы Николая, врач шутливо сказал:
— Вас, батенька, хоть в космос запускай. Но раз есть жалобы, продолжим обследование.
И продолжили. Николай глотал зонд, сходил на УЗИ и прошел пытку ректоскопии, когда человеку вводят через задний проход зонд и пихают его без малого до желудка. Непередаваемые ощущения. Николай подозревал, что ректоскопию доктор ему назначил в отместку за настырность. Все обследования подтверждали первоначальный диагноз эскулапа «хоть в космос запускай». А Николай стоически выдерживал мучительства, даже веселея при этом. Ведь мрачный диагноз странного гражданина современная наука категорически опровергала. И тут, когда обследование вышло на финишную прямую, все изменилось в один момент. Разглядывая компьютерную распечатку очередного анализа, доктор отвел взгляд в сторону:
— Вам надо срочно отправляться в Москву. Здесь мы бессильны вам помочь.
— Он сказал, что мне успеют спасти жизнь, — вырвалось у Николая.
— Кто — он? — вроде бы удивился врач.
— Какой-то странный человек, встреченный мной у супермаркета.
— А-а-а! — протянул доктор. — Знаем-знаем. Настоящий экстрасенс, не то что шарлатаны, дающие рекламные объявления. В таком случае вам тем более надо лететь.
— Хорошо, — Николай, потрясенный известием, даже забыл спросить название своей болезни.
Об этом вспомнила жена и сама отправилась к доктору, пока муж утрясал дела на работе. Вернулась она с большим запечатанным конвертом:
— Врач сказал, что можем открыть, если захотим.
Однако Николай не захотел, и жена привычно согласилась с решением мужа.
Гунсуню бывший милиционер честно рассказал свою историю. Китаец впечатлился и сильно огорчился.
— Мы будем ждать тебя, Николай. Я уверен, ты выздоровеешь и снова займешься своей работой. Тебе удалось навести порядок в моей охране, и если понадобятся деньги на операцию, я помогу.
В Москву Николай вылетел вместе с женой, тоже недавно вышедшей на пенсию. Супружескую пару, причем совершенно неожиданно для них, встречали. Николая отвели в сторонку, предъявив документы:
— Извините, наверное это был не лучший наш план, но другого из-за дефицита времени мы не придумали. Вы абсолютно здоровы.
Мужчины правильно сделали, предъявив корочки, иначе крученый мент мог украсить их физиономии декоративными элементами, не предусмотренными природой. Николай стиснул зубы и процедил сквозь них:
— Отлично, в таком случае мы можем прямо сейчас возвратиться домой.
— Еще раз просим нас извинить.
— Бедный китаец! Не пойму, чем он провинился. Я с ним успел пообщаться, он хороший человек.
— Думаете, раз вы бывший сотрудник органов, мы сейчас вам все выложим?
— Нет, конечно! Просто жалко человека! Неужели вся его вина в том, что он сумел завоевать городской хлебный рынок?
— Идемте. Машина ждет, а ваша супруга успела замерзнуть.
— Хорошо, идем. Я привык подчиняться приказам.
Гунсунь быстро забыл о потере Николая. Причиной тому стала резко осложнившаяся беременность жены. Поначалу все шло хорошо, даже замечательно, учитывая возраст будущей роженицы. А затем наступило ухудшение.
Однажды вечером Шан услышал странный звук, донесшийся из комнаты супруги. Было похоже, что там уронили что-то тяжелое. Гунсунь встревожился, побежал на шум. Он увидел жену, лежащую без сознания. Испуганный булочник нащупал пульс. Есть, жива! Шан достал мобильник, хотел вызвать «скорую» и тут понял, что не знает номера телефона. Он быстро сориентировался и позвонил одному из своих русских сотрудников:
— Вася, скажи мне телефон «Скорой помощи».
И тут снизу раздался голос жены:
— Не надо, Шан, я уже в порядке.
Гунсунь послушался, хотя затем пожалел о своем решении. Супруга призналась, что обмороки у нее начались неделю тому назад и случаются почти каждый день.
Шан заставил ее сходить к врачу. Женщину осмотрели, после чего доктор вынес свой вердикт:
— В таком возрасте у рожениц подобное бывает достаточно часто. Я рекомендую специальную диету и умеренные физические упражнения. И, разумеется, постоянное наблюдение специалиста. Тогда все пройдет хорошо. Я знаю, о чем говорю. Сейчас относительно много рожениц солидного возраста. Они словно пытаются компенсировать нежелание молодых женщин заводить детей.
Гунсуня мало успокоили слова врача, он не доверял российской медицине и особенно специалистам их города. Шан хотел отправить супругу на Родину. И получил от Сю Ниня категорический отказ. Шан догадывался, чем вызвано такое решение чиновника. Мерзавец перестраховывался. Недавно сын Гунсуня уехал домой. Мальчику надоел русский климат, он не захотел учить чужой язык и разочаровался в отцовской работе. Сын окончательно решил получить высшее образование. С деньгами Гунсуня эта задача существенно облегчалась.
Но если теперь отпустить жену, то Шан останется в России один. Мало ли какая блажь придет ему в голову. Или уже пришла. Наверняка Сю Нинь много раз строил предположения насчет того, догадался ли Гунсунь о том, какая ему уготована незавидная роль. Ведь за догадкой могли последовать решительные действия. Пусть супруга Шана остается в России заложницей.
Вскоре Гунсунь изменил свое мнение о российских докторах. Жене стало лучше, обмороки прекратились. Но роды никто не отменял. И они, как положено, начались внезапно, когда жена, вопреки строгому запрету, одна пошла в магазин. Служанка, видите ли, была занята, гладила белье.