Слёзы флейты
Шрифт:
После зимних праздников и недели каникул, я примчался на свой переход на полчаса раньше. Я не мог теперь играть, если ее нет рядом. Надеялся, что хоть после праздников она станет собой. Да, я верил в сказки, молился, потратил своё новогоднее желание на её здоровье. Но она не изменилась. Всё такая же худая, бледная… Но что-то было не так. Она укуталась в капюшон, обмоталась шарфом, что теперь её коротких волос вовсе не было видно.
Моя флейта замолкла, а мои глаза округлились от ужаса. Моя Незнакомка умирала. И мир для меня перевернулся. Моя душа, мои мечты и надежды в лице этой девушки отдалились от меня так же, как и жизнь от неё. А она лишь грустно усмехнулась при взгляде на меня и пошла дальше. Я бы вскочил на ноги, подбежал к ней, обнял, наплевав, что мы остаёмся чужими людьми друг другу… Сделал бы это, если бы не был в оцепенении. Девушка уже ушла, а я смотрел в пустоту и не мог поверить…
Теперь я приходил в тот переход с одной страшной мыслью: «Она больше не придёт». Но она приходила, и сердце моё грелось от ее присутствия. Недолго, лишь минуту. А следующие двадцать четыре часа я прибывал с той же мыслью — она больше не придёт. Каждый из вас встречал в своей жизни фильм, где уже понятно, какая трагедия должна случиться. И ты просто сидишь, ревешь и ждёшь, когда это произойдёт. Самое страшное — от тебя ничего не зависит. Ты беспомощен. Вот во что превратилась моя жизнь. Я хотел плакать. Мои молитвы не утихали, но что-то внутри говорило — это бесполезно. На лице моей незнакомки не было улучшений. Напротив. Теперь она ходила медленно, вдоль стены, придерживаясь за неё. Я больше не получал от неё монет — ей просто было тяжело отойти от стены и подойти ко мне. Силы и жизнь стали оставлять это прекрасное, но измученное тело так быстро…
Я на всю свою жизнь запомню один день. Хотя, я мечтаю о нем забыть, стереть этот фрагмент из памяти… Это был первый день весны. Я был подавлен, играл самую грустную музыку — флейта плакала, а я ждал свою незнакомку. Продолжал играть только для неё. Сегодня она опаздывала на нашу встречу. Вдалеке я услышал очень раздражающие мой слух стуки. Словно бабушка какая-нибудь пыталась тем самым стуком своей палки о пол привлечь внимание окружающих. И чем ближе она подходила, тем громче были стуки палочкой. Я не слышал собственных мелодий — постоянно отвлекался. Это раздражало. Моя подруга замолчала. И, как назло, замолчала и та палочка.
Дай мне миллионы попыток — я бы никогда не смог догадаться, кто так раздражал мой слух. Я ожидал от этой несправедливой жизни всё, но не свою Незнакомку, которая шла теперь с белой палочкой, выстукивая впереди препятствия… Нет, я не мог поверить своим глазам. То была не бабушка, а моя красавица… ослепшая Незнакомка. Она шла на мою мелодию, словно та была ей новыми глазами, и останавливалась, когда та исчезала. Мой мир рухнул окончательно. Разве это не было доказательством, что моя красавица проигрывает болезни? Насколько рак распространился по её телу, что она даже ослепла?
Дрожащими руками я дотянулся до своей флейты и заиграл для неё. Я играл для неё ту мелодию, которая ей понравилась в первый раз — когда она сняла свои наушники. По лицу девушки прошлась улыбка, и шаг её стал более уверенным. Я провожал её до самой лестницы, ведущий на другую станцию, а когда перестал слышать стук палки, замолчал. Собрал свои вещи и ушел.
Это был последний день, когда я видел свою незнакомку. Больше она не появлялась в том переходе. До самого лета я, как преданный пёс, приходил на то же место, в то же самое время и играл. Но её больше не было. Мне больше не для кого играть.
С того момента, как я признался себе, что её больше нет, моя подруга-флейта не могла больше играть хорошие мелодии. Теперь она играла моими слезами. И даже спустя много лет, я не мог играть ни на одном инструменте. За что бы я не брался, всё плакало. Музыка напоминала мне о ней — моей прекрасной Незнакомке, чье имя я так и не осмелился узнать.