Слёзы Лимба
Шрифт:
Это место имело совершенно незнакомое очарование. В нем не было романтической красоты, какого-то спокойствия, гармонии. Это сменялось странным тревожным великолепием, от которого веяло неприятным сырым холодом. Стены имели свой запах, свою температуру. Казалось, что это живое существо с ледяным дыханием. Едва девушка приблизилась к парадному входу, как тут же невольно обхватила плечи: стало заметно холоднее, словно входишь в замок сделанный из чистого льда. Пожилая женщина, сопровождающая ее, будто не замечала всего этого: она была такой же серой и молчаливой, как этот огромный дом.
Татьяна покрепче перехватила свой чемодан, чувствуя,
Нужно держать себя в руках.
Над входом висела старая металлическая вывеска, успевшая заржаветь и сделаться трудно читаемой: «Психиатрическая клиника им. Ломана». Девушка еще раз перечитала название, пытаясь вдуматься в это короткое и с первого раза понятное любому выражение. Но для нее в этих словах заключалось человеческое страдание, страх, слабость сознания и смерть. Девушка не могла понять, почему ей эта вывеска так знакома, почему это название так режет у нее все внутри… Словно она долгое время пыталась убежать от него, но сейчас снова видит перед собой. Татьяна начала успокаивать себя. Эта нервозность уже начинала раздражать.
Пожилая женщина представилась как Анна. И просила постоянно ее так называть. Татьяна возражать не стала. Она уже привыкла, что дамы преклонного возраста упрощают свое имя, словно пытаясь убежать от своего возраста, но это не венчается успехом. Но эта женщина явно не болеет этим. Анна проявляла себя совершенно иначе. Было видно, что такое короткое имя делает ее простой и открытой для всех.
— Я восхищена вашей статьей в газете. То, как вы описываете психологию человека — настоящий талант. Я перечитывала ее несколько раз и постоянно узнавала для себя что-то новое.
— Не думала, что эта статья кому-то так понравится. Мой редактор вообще не хотел ее публиковать, ссылаясь на несоответствие направлению их газеты. Да и кто захочет публиковать статьи детектива, где нет и слова о том, как ухаживать за дамой и что ей дарить?
— Быть таким успешным детективом в вашем молодом возрасте — редкое явление. Вами нельзя не восхищаться! — восторженно улыбнулась ей Анна, вставляя ключ во входную дверь, которая была уже второй на их пути. Видимо, безопасностью в подобном месте не пренебрегают. С одной стороны кажется, что это здание совершенно ни чем не огорожено и не защищено, но едва заглянешь вовнутрь, как сразу же чувствуешь атмосферу замкнутого и закрытого пространства, откуда невозможно с легкостью выйти.
— Иногда я боюсь потерять этот ключ, так как без него отсюда невозможно выйти. Я бы с радостью потеряла его снаружи и убежала из этого дома подальше, но что-то держит меня здесь, не отпускает. Что-то не дает мне уйти.
— Что же это? — удивленно приподняла бровь Татьяна.
— Это чувство постоянно скрывается в тумане, но я его ощущаю очень сильно, — каким-то странным тоном прошептала женщина и наконец-то открыла тяжелую металлическую дверь, спрятанную за высокими деревянными дверьми, которые раньше служили парадным входом, но теперь они лишь предмет интерьера, напоминающий о былой славе этого поместья.
Обе зашли в плохо освещенное помещение, являющееся главным холлом. Дневной свет оказался единственным источником света, но он был таким серым и скудным, что казалось, что находишься в кромешной тьме. Единственное, что различалось
— У нас уже вторые сутки нет электричества. Вы же знаете, что мы находимся чуть ли не на краю цивилизации, поэтому мастер приедет только завтра. Мне так неловко за эти неудобства.
— Ничего страшного, Анна. Я работала и в более ужасающих условиях. По крайней мере, здесь большие окна. Кстати, я снаружи не заметила на окнах решеток.
— О, это лишь иллюзия. Решетки были поставлены внутри, чтобы не портить исторический облик здания. Решетки остались лишь на первых этажах, как это было до открытия здесь психиатрической лечебницы. Так распорядился наш главный врач, Доктор Ломан. Его что-то связывает с этим местом, это точно. Он всегда ведет себя очень странно. И меня это бросает в дрожь. Когда вы его увидите, то сразу же это поймете, — нервозно ответила женщина, с беспокойством оглядывая все вокруг. — Вы не против, если я зажгу керосиновую лампу? Пока это единственный источник искусственного света, с которым не заблудишься в этих коридорах. Я бы все отдала, чтобы больше сюда не заходить. Но без меня Доктор Ломан вряд ли бы справился. На мне держится чуть ли не все хозяйство. За таким зданием нужен уход, причем постоянный. А это не так уж и просто.
— Это похвально.
— Возьмите, — Анна вручила Татьяне еще один керосиновый фонарь, от которого веяло приятным теплом, и медленно стала подниматься по лестнице.— Без этого фонаря здесь будет крайне тяжело. Это единственное средство справиться с тьмой… А Тьма с этой минуты будет постоянно вас преследовать.
Вдали слышалась тихая шуршащая музыка, исходящая из невидимого граммофона. Мелодия была такой мягкой и шелковистой, что вся тревожность, затаившаяся в груди Татьяны, улетучилась. Этот огромный дом больше не казался темным, зловещим, музыка словно наполнила его теплыми яркими красками, которые, хоть и не были видны, четко ощущались каждой клеточкой тела.
— Музыка здесь ценится очень высоко, мисс, — заметила приятную улыбку на лице девушки Анна и на мгновение закрыла свои глаза, вслушиваясь в каждую ноту, доносившуюся откуда-то сверху. — Скоро вы сами это поймете… Тишина в подобном месте сводит с ума, наполняет твое сознание одиночеством… На земле вряд ли найдется место, где ты чувствуешь себя таким же потерянным, как здесь.
— Сколько вы здесь работаете? — стала подниматься вместе с ней по лестнице Татьяна, слегка поглаживая позолоченные перила, которые переливались яркими бликами от света ее фонаря.
— Сколько себя помню… — с некой грустью произнесла женщина, опустив глаза. — Вся моя жизнь намертво прикована к этому дому. Я ни за какие деньги не покину это место. Здесь покоится моя душа… Я просто не смогу уйти… Не смогу.
Подобные слова слегка удивили Татьяну. Анна производила на нее впечатление одинокой, всеми забытой женщины, которая просто боится остаться одна. Возможно, все пациенты, все врачи стали для нее семьей. И без них она вряд ли сможет жить дальше. Но она старалась выглядеть воодушевленной, радостной, довольной жизнью. Милая и теплая улыбка с момента их первой встречи с Татьяной так и не сошла с лица женщины. Эта работа — смысл ее существования. Детектив сразу это поняла.