Слёзы Лимба
Шрифт:
— Я хочу узнать истину, Джордж. Вот и все… Ладно, спасибо за информацию. Если что-то выяснится, дам знать, — девушка поднялась и собиралась направиться к выходу, но Джордж быстро остановил свою коллегу, крепко сжав ее плечо.
Девушка вздрогнула, почувствовал прикосновение его горячей крепкой руки, и обернулась, внимательно посмотрев в карие глаза молодого человека, который с долей мольбы и страха смотрел на нее, будто хотел что-то сказать, но его рот так и не открылся. Они молча стояли посреди обеденного зала и разглядывали друг друга.
— Мне нужно идти. Водитель не будет ждать вечно, —
Молодой человек вернулся к своему столику и вновь уставил свой взор на чисто вымытое окно, из которого открывался вид на оживленную улицу, освещенную ярким светом солнца. Тепло небесного светила ласково касалось его лица, пытаясь отогнать у Джорджа плохие мысли, но те не желали покидать молодого человека. Он боялся за Татьяну, боялся так, как не боялся за свою жизнь.
Путь обратно занял не слишком много времени, что слегка обрадовало Татьяну. Долгие поездки на прыгающем автомобиле с легкостью превращали ее чувствительное тельце в какое-то ватное неподвижное создание. Возможно, водитель просто не слишком качественно выполнял свою работу, но девушка винила само транспортное средство, которое даже на ровной дороге прыгало, словно в нем проснулся самый настоящий заяц. Тошнота в данной поездке не была единственной проблемой, в таком прыгучем автомобиле невозможно было даже думать, лишь надеяться, что скоро все это закончится.
До места назначения они добрались ближе к вечеру. Солнце практически полностью скрылось за горизонтом, оставив лишь узкую алую полосу где-то на краю Земли, которая с каждой минутой становилась все уже и уже, пока полностью не растворилась во мраке ночи. Впервые за столь долгое время на небе появились звезды, яркие и такие большие, что можно было их с легкостью спутать с военными самолетами, летящими сюда с фронта. Но эти белые точки на небосводе были неподвижны и освещали местность ярче луны, решившей сегодня отдохнуть и не появляться на черном небе.
Машина остановилась у ворот, у которых, к удивлению Татьяны, стояло несколько полицейских машин. Поблагодарив водителя и дав ему чаевые, девушка с несвойственной ей быстротой выскочила из транспортного средства и направилась в сторону психбольницы, слыша множество голосов впереди. Кажется, здесь присутствовало довольно большое количество людей, что было странным явлением. Явно случилось что-то страшное.
Едва молодой детектив приблизилась к толпе, как к ней со слезами бросилась Анна, пытаясь сквозь рыдания что-то сказать, но женщина была в таком потрясенном состоянии, что ни единое слово не желало складываться в понятные фразы. Некогда ухоженная и приятная на вид старушка превратилась в убитую горем женщину, которую теперь можно было узнать только по голосу. Она явно только что спала и из-за странного происшествия была вынуждена подняться с постели. Ее длинные седые волосы были распущены и успели спутаться из-за сильного ветра, обитающего здесь даже в ночное время. Ночная длинная рубашка Анны была в пятнах крови и довольно свежих, что сильно встревожило Татьяну, которая стала понимать происходящее.
Было совершено новое убийство.
Слегка
Среди этих людей было много полицейских и журналистов с фотокамерами, пытающихся запечатлеть каждый сантиметр лежащего на земле тела.
— Мисс Хапперт! — из толпы послышался знакомый голос, и через пару мгновений к удивленной Татьяне вышел приятный на вид мужчина лет сорока с гладко выбритым лицом и короткими небрежно расчесанными волосами с легкой сединой на висках. — Как я рад, что вы здесь.
Татьяна признала в этом мужчине детектива Себастьяна Морана. Это был довольно умный и опытный человек с большим списком успешно раскрытых дел. Неудивительно, что он здесь. Татьяне уже доводилось работать вместе с ним, и она была не довольна их сотрудничеством. Себастьян был явным женоненавистником и постоянно старался намекнуть, что девушке место на кухне, а не в сфере криминала. Разумеется, Татьяна не обращала внимания на его колкие и порой обидные фразы, просто старалась работать и углубляться в раскрытие преступления. Но, так или иначе, присутствие Себастьяна здесь могло означать только одно — он собирается взяться за это дело.
— Себастьян, здравствуйте. Я удалилась на пару часов, вернулась, а тут уже творится что-то непонятное. Что произошло?
— Мы подозреваем суицид. Главврач этого заведения — доктор Ломан — покончил с собой час назад. Выпрыгнул из окна собственного кабинета.
— Господи Боже, — Татьяна едва не потеряла дар речи, услышал имя доктора. Пытаясь собрать все мысли воедино, она приблизилась к телу мужчины, который в неправильном положении лежал на земле в луже собственной крови. — Странно, те же признаки, что и на предыдущих жертвах. Явные симптомы испанки.
— Смотрю, ты уже давно расследуешь это дело, — усмехнулся Себастьян, с отвращением поглядывая на мертвого доктора Ломана. — Чувствую, что это дело станет весьма популярным в прессе.
— Нам пока не нужна огласка, Себастьян. У нас нет никаких улик.
— А мне кажется, что наоборот.
— О чем ты?
— Я думаю, что этот доктор причастен к предыдущим убийствам. И чтобы не предстать перед судом… Заканчивает жизнь самоубийством.
— Надеюсь, твоя нелепая теория не появится в прессе, — Татьяна фыркнула и внимательно посмотрела на спящее здание психбольницы, в котором слышались чьи-то тихие стоны.
Пациенты явно напуганы присутствием полицейских и журналистов. Ведь обычно в этих местах обитала мертвая тишина, а сейчас здесь шумнее, чем на Бродвее.
Расследование приняло непредсказуемый характер. Человек, который был так важен, который знал все, что происходит в этом здании — теперь мертв. Это явное убийство, совершенное тем же лицом, след которого остается неуловимым.
— Я так понял, этот доктор нанял тебя, чтобы ты раскрыла те убийства? Обычно ты не берешься за дело без напарника. С каких пор ты действуешь в одиночку? — в голосе Себастьяна слышался сарказм. Он ничуть не изменился за столь продолжительное время, остался все таким же самовлюбленным и эгоистичным, как раньше. Да и вряд ли его что-то изменит.