Слезы огня
Шрифт:
– Нет, что вы! Да я и не болтаю ни с кем.
– Отлично. Так как тебя зовут?
– Эльвира. Но Эдвин зовет меня просто Эля.
– Хорошо, Эля. И давай на "ты".
– Ладно...
...- Давай на "ты", - весело предложила принцесса.
– И зови меня просто Брай, а то все эти официальные "леди Брианна" и "Ваше высочество" уже набили мне оскомину.
– Нет проблем.
– Ей же проще: не придется следить за собой, дабы ненароком не сбиться с почтительного выканья и не опустить в разговоре положенные наследнице королевского Дома
– Так приятно нормально общаться со своей ровесницей!
– облегченно вздохнула Брай.
– Я всегда чувствую себя немного неловко, когда фрейлины едва старше меня расстилаются на полу при моём появлении.
– Хм, я думала, особы королевской крови принимают такое поклонение как должное.
– Они и принимают. Вероятно, это я не от мира сего. Ненормальная принцесса.
– Да ладно. По-моему, ты нормальнее всех в этом зале.
– Спасибо. О, посмотри-ка во-он туда. Видишь того брюнета в чёрной униформе?
Она кивнула.
– Вижу. Кто он?
– Один из верховной пятерки.
– А-а, с которыми советуются твои родители?
– Да. Самый молодой, но уже весьма перспективный. И симпатичный, правда? А уж профиль - хоть монеты чекань.
Действительно, такое надменное и гордое лицо ещё поискать... для монеты в самый раз.
Почувствовав столь пристальный интерес к своей персоне, мужчина обернулся, поднял бокал с шампанским и слегка склонил голову, приветствуя принцессу. Девушка ответила вежливым кивком. Затем внимательный взгляд карих глаз скользнул по спутнице Брианны. А они могут быть и холодными, и жестокими, невесть с чего подумалось ей. Но сейчас в них хотелось просто раствориться...
– Но они всё равно тебя испугались, - напомнила Эля.
– Не хотели связываться. Вчера я устроила драку в "Халианте" и эта новость облетела всё село.
– Зачем?!
– Зарабатываю себе репутацию, - усмехнулась Эслин.
– Надо думать, не самую приличную. Давай я провожу тебя до замка, хорошо?
– Хорошо, - робко улыбнулась девушка.
– А зачем тебе такая репутация?
– Чтобы не лезли лишний раз. Сама видела реакцию мальчишек. А считай они меня беспомощной девицей и повезло бы, если б просто послали недалеко.
– Ты смелая.
– А ты оборотень, - заметила волшебница.
– Я трусиха, - с грустью призналась Эля.
– Я боюсь людей, боюсь того, что они могут сделать со мной, в какой бы ипостаси я ни была. Эдвин всегда защищал меня, но... он не мог быть рядом постоянно, ему приходилось много работать, чтобы оплатить кров и еду. Когда я была ещё девчонкой, не старше Питса, меня считали ведьмой, говорили, что у меня глаз дурной. А потом, в одной деревне, во мне распознали волколака, поймали и посадили в клетку. Только страх за Эдвина, что с ним сделают то же или даже хуже, помог мне вырваться и убежать. А всех охотников на нежить я и не упомню. Эдвин говорит, что надо соблюдать осторожность, пореже обращаться к звериной половине. Он почти не меняет обличие, ему так спокойнее. Это я всё время подвожу его и нарываюсь на неприятности.
Ясно. Оборотень в очках и с пистолетом - попытка быть больше человеком, чем зверем. Глупо, конечно. Обычно из идеи притвориться не тем, кем являешься в действительности, ничего вразумительного не выходит. Что, впрочем, совсем не мешает страстно этого желать.
– Мы думали, что вампир нанял волколака сторожить территорию, - вспомнила Эслин.
– Я же сказала, что от меня одни проблемы. Иногда ночью я выхожу... погулять, и я... не слишком осторожна. Меня видели... пару раз... ну, может, больше... и теперь думают, будто у господина появился охранник. Господин говорит, что так даже лучше, меньше соваться будут...
– Господин... А по имени ты что, его не зовешь?
Узкие плечи опустились ещё ниже.
– Я... не могу. Он лорд, а мы... кто мы такие?
– Что, Эдвин к Борею тоже так обращается?
– Нет. И мне запрещает, говорит, что он нам не хозяин, но мне кажется, что если я назову господина по имени, это будет... фамильярно.
Некоторое время девушки шли молча. Поднимающееся солнце начало пробиваться сквозь листву деревьев, светлые пятна мозаикой ложились на бурую ленту тропы. В кустах невидимые птицы выводили приветственные оды светилу.
– Эслин?
– Да?
– А...
– Эля помедлила в нерешительности.
– А какое у вас задание?
– Ищем возможный разрыв в пространстве и заодно пытаемся выяснить, куда пропали два человека и одна наяда.
– Один.
– Что один?
– не поняла волшебница.
– Человек один. Он был вторым, а третьей стала катесса, дочь мельника. Я видела её в лесу - неприятная девица, вечно одета во всё чёрное и много рассуждала о смерти. В деревне даже не удивились, когда она исчезла. Нашлись и такие, кто счел, что оно к лучшему, не будет, мол, ведьма шастать по округе и честных людей пугать.
– Мы слышали предположение, что всех троих съел зверь Чудовища.
Эля вздрогнула.
– Возможно, и съел... кто-то. Но это не мы!
– Верно, - откликнулась Эслин.
– Как правило, оборотни не охотятся на людей, да и наяды в ваш рацион не входят. Как думаешь, кто это мог быть?
– Не знаю, - быстро выпалила Эля.
Слишком быстро.
Девочка что-то знает или догадывается, но боится. Просто боится или дело таки касается обитателей замка?
На всякий случай волшебница решила пока не поддерживать щекотливую тему. Эля тоже молчала, привычно следуя поворотам тропы. Наконец та обогнула заросший молодой крапивой овраг и уперлась в знакомую каменную стену.
– Пришли, - сообщила Эля и оглянулась на спутницу.
– Хочешь зайти? Поздороваешься с Эдвином.
– Он обрадуется, - с сомнением пробормотала Эслин.
– Да ладно, - отмахнулась девушка.
– Вы даже толком не знакомы. Я могу вас представить друг другу.
– Она двинулась вдоль стены.
Через десяток метров Эля остановилась перед поваленным дубом, вскочила на обомшелый ствол и легко прошлась по нему до узкой, похожей на бойницу, трещины в сером монолите. Оная начиналась чуть выше бревна, служившего приступкой. Девушка боком протиснулась в лаз, поманив волшебницу. Эслин вздохнула и полезла на ствол. А, была не была, всё равно собиралась поговорить с оборотнем.