Слезы счастья
Шрифт:
— Не может быть! — вскричала Эми. — Есть какие-то мысли, чем это может быть вызвано?
— Никаких, но, что самое любопытное, он просил пока не говорить об этом Дэвиду. Понятия не имею, что означает это «пока», но завтра, наверное, все узнаю.
— ОМГ [19] , — выпалила Эми, точь-в-точь как Рокси, — он признается в страстной любви и станет умолять тебя не тратить лучшие годы на пятидесятитрехлетнего политика с блестящими перспективами, когда все то же самое можно получить
19
OMG — от англ. «О my God!» (О боже мой!). Часто используемая в Интернете аббревиатура.
— Вообще-то, мне кажется, что он ближе к тридцати и прячется от Дэвида, опасаясь, что мы не поладим, что крайне маловероятно, учитывая, какой у меня замечательный, легкий характер.
— Тот, кто сказал тебе это, нагло соврал. А теперь я надеюсь услышать, что от Тони Соммервиля по-прежнему не было никаких вестей.
— Ни слова, — уверила ее Лиза, ощутив трепет при звуке этого имени.
— И тебя это не огорчает?
— Абсолютно, — солгала Лиза, но ведь горько было лишь ее уязвленному самолюбию, а не сердцу.
— Хорошо. А маме ты звонила? Напоминала о передаче? Нас до конца дней не оставят в покое, если завтра она проснется и поймет, что забыла.
— Уже позвонила, но, пожалуй, на всякий случай пошлю еще сообщение. Так, мне, наверное, лучше что-нибудь надеть, пока гости не пришли. Что у вас с погодой? Шикарный вечер? У нас тут как в духовке.
— Душно, но на завтра, по-моему, обещали грозу. Но пусть лучше погода портится сейчас, чтобы к свадьбе опять наладиться. Все, я побежала, поговорим после передачи.
Отложив телефон, Лиза глотнула превосходно охладившегося «Вионье», которое достала из холодильника, и только начала наслаждаться букетом, как вдруг — это было громом среди ясного неба — ей вспомнилось, где она пробовала его в первый раз. На винограднике в Наппа-Вэлли, с Тони, который прилетел к ней, когда она вместе со всей телевизионной командой и как минимум полудюжиной энологов [20] снимала очередную передачу. То был памятный случай по многим причинам. К счастью, в числе гостей частного шато на этой крупной винодельне не было знатоков вина, ибо Лиза не могла без дрожи представить, как бы они отреагировали, увидев, что Тони и ее команда маринуют вырезку в «Каберне Совиньон», которое продается по сто долларов за бутылку, а потом до самого рассвета упиваются до беспамятства лучшими винами Калифорнии. Приходилось признать, что она от начала и до конца была с ними заодно. То ли тогда они еще были молодыми, то ли вино оказалось настолько хорошим, но на следующий день, как ни удивительно, никто не страдал.
20
Энология — наука о виноделии.
Желая отделаться от воспоминания, пока за ним не потянулись другие, Лиза взяла телефон и набрала номер Дэвида. Услышав его голос, она почувствовала, что сияет оттого, как прекрасна теперь ее жизнь.
— Привет, это я, — промурлыкала она, хотя Дэвид уже это знал. — Где ты?
— В поезде, — спокойно ответил он. — А ты?
— Дома, и угадай, что на мне надето?
Когда-то она делала такое с Тони, но сейчас не вспоминала о нем.
— М-м-м, дай-ка подумать, — проговорил Дэвид. — Мне представляется, что... что ничего.
Лиза улыбнулась.
— Ты прав, и мне очень хочется, чтобы ты был здесь.
— Мне тоже. Расскажи, чем бы мы тогда занялись.
Трепет желания пробежал по ее телу, и она начала нашептывать в трубку фантазии, рисуя их вместе. Она так возбудилась, что легла на кровать и представила, что ее руки — это руки Дэвида. Учитывая, где на самом деле находился Дэвид, он мало что мог сказать в ответ, но одной мысли, что он слушает и представляет и заводится ничуть не меньше, хватило, чтобы довести ее до тихой, трепетной кульминации.
— Ты шикарная женщина, — пробормотал он. — Я уже говорил тебе об этом?
Лиза все еще не открывала глаз.
— Пару раз, — улыбнулась она и, тихо застонав от последнего спазма, раскрывшегося внутри, перекатилась на живот, надула губки, как подросток, и сказала: — Целых четыре ночи без тебя. Не знаю, как я выживу.
— Как-нибудь справимся.
— Не сомневаюсь, но жаль, что нам приходится идти на такие жертвы. Заедешь завтра посмотреть, как там идет работа?
Ответа не последовало, и Лиза решила, что у них проблемы со связью.
— Ты тут? — спросила она.
— Да, да... и завтра я буду в Бристоле.
— Знаю, поэтому и спрашиваю, заедешь ли ты завтра... Ах да, я, конечно же, говорю не о парламенте, а о нашем доме.
— М-м-м... Да, обязательно заеду.
— С тобой все хорошо? — спросила Лиза, хмурясь. — У тебя голос немного... подавленный, что ли.
— Да, отлично, — заверил ее Дэвид, — только я в поезде и в состоянии, в котором ни один уважающий себя мужчина не должен находиться один и на людях.
Смеясь и представляя Дэвида возбужденным, Лиза перевернулась на спину и собралась было перевести разговор на менее личные темы, как вдруг ей пришло в голову, что, давая волю воображению и доводя себя до кульминации, она, возможно, думала о Тони, а не о Дэвиде. Сердце перевернулось в груди. Нет, этого не может быть. Тони всего раз мелькнул в ее мыслях и теперь оставил ее в покое... Придав голосу беззаботный оттенок, Лиза сказала:
— Так что, ты готов к эфиру? Вооружен до зубов?
В трубке раздался какой-то треск, потом Дэвид ответил:
— Извини, что ты сказала?
— Я спросила, готов ли ты к эфиру.
— Вот черт, — раздраженно бросил Дэвид, когда на линии опять пошли помехи. Я не пойму, что ты говоришь. Можешь...
— Ничего страшного, — спокойно сказала Лиза, — поговорим потом. Позвони, как только съемки закончатся, хорошо?
Не получив ответа, Лиза поняла, что связь оборвалась и, поскольку кто-то звонил в дверь, быстро накинула ночную рубашку в кремовых кружевах и прикрыла ее абрикосовым восточным халатом без рукавов, легким, воздушным и идеально подходящим для такого теплого летнего вечера.