Слишком чужая, слишком своя

Полянская Алла

— Ладно, договорились. Поедем сейчас.

— Нет, немного позже. После нашего разговора.

Черт, я совсем упустила из виду: господин исследователь должен еще препарировать лягушку.

— Юлька, я тороплюсь. А вечером пойдем в ресторан — Виталий нас приглашает, — Света чмокнула меня и выскочила за дверь. Я слышу, как стучат ее туфельки.

— Ну, и чего я попрусь с вами в ресторан? Вы же Светку пригласили, мне что промеж вас делать? И Макс будет скучать.

— Я прошу прощения... Но вы позволите пригласить вас на ужин?

Я не верю собственным

ушам. Зачем это ему понадобилось?

— Виталий Петрович, если Света просила вас так сделать, то это совершенно лишнее. Мне не нужна нянька, а Светке — дуэнья. У нее должна быть своя жизнь, и я не собираюсь...

— Юля, подождите! Дайте мне сказать, — он берет меня за руку и усаживает в кресло. — Послушайте меня. Света не ставила мне никаких условий. Я приглашаю нас, потому что... Ну, как вам объяснить? Вы обе мне очень нравитесь. Нет, не в том плане, что вы подумали, хотя, конечно... Но это совсем другое. С недавних пор нас со Светланой связывают очень хорошие дружеские отношения. А вы... Мне бы хотелось и с вами познакомиться ближе. Мне просто нравится общаться с вами обеими. Мне нравятся отношения между вами. А у меня так мало друзей здесь...

Он взволнован. Почему? Должна быть причина. Наверное, я не все понимаю. Или у него путано выходит. Чего ты заикаешься, парень?

— Вам нравится Светлана? Как женщина?

Прямой вопрос требует прямого ответа. Если он соврет, я пойму. Но он не будет врать.

– Да.

Вот это уже лучше, ей-богу.

— Это хорошо. Я рада это слышать. Но если вам хочется просто поразвлечься, лучше найдите другую игрушку, док. Я не позволю вам ее обидеть.

— Я понимаю. И уверяю вас: у меня и в мыслях нет ничего подобного. Так вы присоединитесь к нам сегодня? Мне бы очень этого хотелось, правда.

— Если вам так хочется. Но я все равно не понимаю, зачем вам это надо.

— Просто если мы познакомимся поближе, то вас, возможно, перестанет раздражать вид моих ногтей.

Глаза его смеются, и я понимаю, что попалась. Он все просек с самого начала. А это значит, что я где-то прокололась. Я не смогла скрыть свои эмоции, это может перерасти в тенденцию. Это мне наука — теперь мне надо лучше следить за собой. Люди бывают разные, и не все такие наблюдательные, но чтобы уцелеть, следует считать, что все.

— Вам больше не по душе мелодрамы? — Что за глупый вопрос? Ах да, вчерашняя история.

— Не знаю. Как-то не тянет.

— А что бы вам хотелось посмотреть? — Нет, дорогой, больше ты меня не поймаешь.

— Ничего. Мне скучно.

— А что бы вам хотелось делать? Я так понимаю, ваше прежнее занятие вас больше не привлекает.

Он спрашивает, но вряд ли эти вопросы и мои ответы имеют отношение к его работе. Он затеял какую-то игру. Может, это простое любопытство, может, что-то другое. Но я больше не попадусь. Играть будем по моим правилам.

— Не могу сказать. Прошло еще так мало времени, чтобы принять какое-то решение.

Мне начинает надоедать этот глупый разговор. Я не хочу отвечать на вопросы. Я не хочу,

чтобы он интересовался мной, как и кто-либо еще. У меня появилось несколько ниточек, потянув за которые я хочу распутать этот невероятно запутанный клубок. Но я не хочу, чтобы мне дышали в спину любопытные и сочувствующие. У меня и без их помощи все получится.

— Если вы еще не передумали, можем ехать.

— А наши занятия? — О святая простота. Твои актерские способности в сравнении с моими — ничто.

— Они не нужны. Вы это сами понимаете. Это не та амнезия, которую вы можете классифицировать. Вы это знаете не хуже меня. Если хотите просто общаться — я не против. Поэтому лучше уж поедем по магазинам.

— Я понял. Юля, вы необыкновенная женщина. Если нужна будет моя помощь — вам стоит только сказать. Насколько я понимаю, вы собираетесь сделать что-то опасное, — он изо всех сил пытается говорить спокойно. — Я хочу только сказать: вы можете на меня рассчитывать. Я не такой уж мягкотелый, как, наверное, кажется. И если вам нужно будет кому-нибудь довериться, то...

Я молча одеваюсь. Довериться! Хотелось бы мне знать, кому я могу довериться. Нет. Пока я не узнаю расклад и ставки, я не имею права никому доверять. Я еще слишком мало знаю, а впечатления бывают необъективными. Если он и вправду хороший парень, ладно. Или же он совсем не тот, за кого себя выдает — и тогда я должна буду принять меры к его нейтрализации. Вот так. А еще Светлана. Я должна буду попросить ее не обсуждать меня с этим индивидом. Она может, сама того не ведая, навредить мне. И этот разговор будет не из легких.

Мы едем весенними улицами, и мне почему-то легко на душе — впервые за то время, что я себя помню. Май довольно прохладный, женщины еще не вылезли из колготок, но мне все равно нравится. Мне хочется выйти из машины и пешком пройтись по улицам города, потому что город прекрасен. Странно, почему он показался мне холодным и неприветливым? Наверное, у меня было холодно на душе. Или я видела другие города, потеплее? Не знаю.

Мы останавливаемся перед огромной стеклянной витриной. Это совсем новый дом, и весь первый этаж в нем занимает магазин с довольно-таки тривиальным названием «Женское царство». Но это название очень точно отражает суть того, что притаилось за блестящей витриной. Это и вправду женское царство. Тут есть салон красоты, несколько уютных кафе, а отделы просто созданы для того, чтобы удовлетворить самый изысканный вкус.

А главное — здесь удивительное разнообразие товара: от дешевого ширпотреба до самых дорогих моделей. Такого в Америке нет, как объяснил интерн-неудачник Я перестала чувствовать враждебность по отношению к нему. И никого не касается почему.

Наверное, молоденьким продавщицам до сих пор не попадалось на глаза такое чучело — в длинном темном балахоне, в косынке и темных очках. Я сама себе неприятна, но мне же надо как-то сделать покупки!

— Могу я вам чем-нибудь помочь? — Ко мне подплыла черноглазая красотка, одетая в форму персонала магазина.