Слишком живые звёзды 2
Шрифт:
– Вместе…
Они поцеловали друг друга, укрывшись в полутьме. Вика наклонила голову вниз, Егор поднял свою вверх, навстречу поцелую. Влад встал из-за стола, оставив влюблённых. Подошёл к окну, приоткрыл его и выглянул на улицу. Тротуары были усеяны трупами людей, но не так сильно, как на более широких улицах. На капоте одной из машин лежал ребёнок, на вид лет семи. Но только у семилетних детей из живота не торчат внутренности, стёкшие на асфальт. Вместо левой ноги оставили лишь тонкую кость, по которой ползали маленькие чёрные точки в поисках оставшейся плоти. Влад не мог представить, какой психикой должен обладать человек, способный смотреть на всё это дольше
Небольшой комок подкатил к горлу, так что пришлось поднять взгляд, устремив его на небо. И именно на нём он и замер, когда в карих глазах отразилось красное сияние повисшей звезды.
Руки Влада повисли внизу подобно развязанным верёвкам. Мышцы всего тела расслабились и обмякли, внимая мягкому шёпоту. Он кружил над головой и ласкал собой уши, но слова так и оставались неразличимыми. Кто-то прошёлся пальцами по спине, дотронулся до лопаток, как бы играя с кожей. По ней пробежали мурашки, но Влад не заметил этого: он был у себя дома, со своей женой. Они целовались на кухне, крепко прижимаясь друг к другу как после долгой разлуки. И разлука действительно была долгой. Оля плакала, её слёзы текли по его торсу, обжигали, добирались до самых костей и впивались в них, заставляя стонать. Стонать, пока в душу заглядывали глаза, радужки которых сочились красным. Сочились кровью, стекающей на губы. Сочились смертью, вдыхаемой при поцелуе. И поцелуй этот был прекрасным, ведь высасывал жизнь из…
– Влад!
Егор резко тряхнул его за плечо и вернул в реальность мощным рывком. На мгновение мир пропал во тьме, утонул в красном сиянии, но уже через секунду сквозь него пробились два голубых огонька, с тревогой заглядывающих в самую душу.
– Всё в порядке?
Голос донёсся как будто издалека и отразился от стенок головы, больно ударив по ним. Влад зажмурил глаза, нашёл рукой плечо Егора и сжал его, проигнорировав слабый, еле вырвавшийся из груди стон. Ноги чуть подкосились. Тело вновь стало подвластно мозгу, хоть пока каждое движение давалось с трудом.
– Звезда… Ты видел её?
Егор вопросительно сверкнул глазами, после чего повернул голову, поймал взглядом кровавое солнце, повисшее в ночном небе… и замер. Нижняя челюсть медленно опустилась вниз, будто кто-то потянул её за невидимые верёвочки. Влад уже хотел вырвать Егора из этого тумана, но тут мир сотряс взрыв, и ночь окрасилась в день.
Небо над головой разлилось тёплыми красками, а стены вокруг затрясло, словно гостиница вот-вот упадёт. Грохот пронзил уши, сжал голову, так что Егору пришлось обхватить её руками, чтоб не дать раскрошиться на части. Он отшатнулся от окна, врезался в стену и почувствовал под спиной вибрацию. Вика упёрлась руками в стол и с трудом смогла удержаться на ногах, когда мир вдруг споткнулся и чуть не упал. Влад вцепился в подоконник, напряг мышцы рук, закрыл глаза в ожидании конца.
И он наступил. Тишина заглушила отголоски грохота и вновь встала во главе всех звуков, прогнав даже вибрацию в воздухе. Стены перестали шататься, страх чуть побледнел, но всё ещё кувыркался в груди и бился о горло в ритме сердца. Тени покрывали номер гостиницы, казалось, что в каждом неосвещённом углу прятались чёрные глаза, умело скрывающиеся во тьме. Они оглядывались, но не боялись. Высматривали свою первую жертву: кого же из этих троих забрать с собой, в ад? Чьи глаза будут слаще всего ощущаться во рту, и чьи крики сотрясут преисподнюю? Впервые за долгие-долгие годы.
Влад потянулся к выключателю и почти нащупал белый квадратик во тьме, когда услышал слабый хруст где-то вдали. Он замер, так и не щёлкнув
Под чьими-то тяжёлыми, армейскими ботинками.
Влад слышал шаги как минимум двух пар ног, аккуратно ступающих по уже размозжённым телам. Дверь в коридоре медленно открылась, после чего раздался неразборчивый шёпот. Мужской шёпот. Влад это почувствовал на интуитивном уровне, как и чувствовал на себе тревожные взгляды Егора и Вики. Он медленно подошёл к входу в номер и затаил дыхание, вслушиваясь в каждый звук окружающего мира.
– Вы что-то слышите?
Егор мгновенно закрыл рот Вики рукой, прижав её к себе. Она попыталась вырваться, но тут же поняла, что сделала, и широко раскрыла глаза от ужаса.
Она услышала, как в коридоре передёрнули затворную раму.
Сделав пару шагов назад, Влад обхватил пальцами горлышко стеклянной вазы. Шаги становились ближе, хлюпанье становилось громче, а кости хрустели сильнее. Их мелодия разливалась в лунном свете, плавающем в полутьме, и давила на нервы огромной массой. Перед глазами появился лежащий на полу воробей, конечно же, с пустыми чёрными глазками. Тяжёлый ботинок ступает на него и вдавливает в ковёр, размазывая по нему все внутренности. Голова воробья превращается в непонятное пятно, прилипшее к подошве ботинка, который направляется дальше, раздавливать крупных и маленьких птиц.
Ручка двери пошатнулась. Замерла. Медленно начала опускаться вниз.
Влад сжал вазу в напрягшейся руке и приготовился наброситься на внезапных гостей, но тут же замер, когда из темноты показался направленный на него круг смерти. Вошедший держал автомат в готовности, прислонив приклад к плечу. Глаз у существа не было. Они слилось с тенью, и лишь лунный свет отразился от специальных очков, надетых под самым шлемом. Из-за плеча показались очертания ещё одной головы, так же скрытой в тенях. Холодный ствол упёрся Владу в грудь, после чего раздался низкий мужской голос:
– Отпусти вазу.
Влад так и поступил, чувствуя давление стали меж своих сосков. Вторая тень заскользила к Егору и Вике, приказав им поднять руки и сцепить их за головой. Приказ был выполнен. Всё происходило в полной тишине, как будто во сне. Лунный свет выхватил контуры поднявшейся руки, на которой было выпрямлено три пальца.
Потом два.
Потом один.
Последним, что успел увидеть Влад, был поднявшийся вверх приклад автомата.
И последним, что он услышал, был собственный, сдавленный выдох.
Катя смотрела в эти зелёные глаза, выглядывающие из-под чёрной маски, и нагло врала.
– В палатке кто-нибудь есть?
– Я же сказала тебе, что я здесь одна. И убери эту чёртову винтовку, пока я не засунула её тебе в задницу.
Мужчина, обличённый в чёрную военную униформу, лишь ухмыльнулся. Четверо других, что держали фонари и светили прямо на Катю, наблюдали за ней, скрыв глаза за чёрными очками.
И её это бесило.
Она чувствовала себя голой девочкой-подростком, которую внезапно вытолкнули из женской раздевалки в коридор. Пятеро мужчин пялились на неё (на мои формы, они пялятся на мои формы), и у каждого из них было с собой оружие, никак не похожее на игрушечное. Лунный свет отражался от их очков, прячущих жадные глаза. Конечно. Когда мужчина раздевает женщину в своём воображении, не обязательно всматриваться в глаза – это можно понять по витающей вокруг энергетике, учуять которую может исключительно женский нос.