Слизняк и его раковина
Шрифт:
– Может, это не она, - заступился Северус за бывшую подружку.
– Откуда ты знаешь?
– А кто тогда? Я?..
– возмущённо уточнил Регулус.
– Ты же сам говорил, что никто об этом заклинании не знал, и учебник свой даже мне не давал. А она твой учебник листала тогда, на Зельях.
Против этого Снейпу возразить было нечего. Он и впрямь никому не давал свой учебник по зельеварению, исписанный его собственными дополнениями, поправками или вовсе сторонними вещами, случайно пришедшими ему в голову. Но полтора года назад, когда они ещё дружили с Лили, она забыла свою книгу в комнатах.
Дурацкая была затея. Вышло только хуже.
Они дошли уже до лестницы, ведущей в подземелья, но Регулус потянул его в другую сторону, в пустой коридор с большими окнами, где можно было спокойно разговаривать, не опасаясь, что разговор будет подслушан.
– А вообще, я давно хотел тебя спросить, - Регулус удобно уселся на широком подоконнике и подвинулся, призывая Северуса последовать его примеру.
– Почему Эванс? Зачем она тебе?
Северус вздохнул. Любит Реджи ковыряться в незаживших ссадинах, в своих и чужих.
– Она мне нравится. С ней есть о чём поговорить - ну, то есть было, до всего этого, - а ещё она, кстати, очень симпатичная. А ты мне предлагаешь дружить со страхолюдинами, вроде Кэрроу или Белби?
– Я тебе предлагаю дружить со мной, - поправил Регулус.
– С тобой я и так дружу. И вообще, чего ты вдруг про Эванс вспомнил?
– Да с того, что тебя всего перекосило, как ты её увидел, - опять начал раздражаться Блэк.
– Чёрт побери, я понимаю, ты с ней до школы дружил. Но сейчас у тебя и кроме неё хватает друзей. Если я не в счёт, то есть ещё Мальсибер, Розье и Эйвери. Тебе мало?
Снейп усмехнулся.
– Она же девчонка. Это совсем другое…
– Что - другое?
– Сам знаешь.
– Ничего я такого не знаю, - упёрся Блэк.
– Просвети.
– Рассказать тебе про тычинки и пестики?
– насмешливо спросил Северус.
– Ага. Расскажи. И заодно поведай, чем её тычинки и пестики лучше моих, - кивнул Регулус.
Снейп недоверчиво покосился на него.
– Реджи, я не понимаю…
– Да всё ты понимаешь, - зло сказал Регулус.
– Просто вбил себе в голову, что дружить непременно надо с девчонкой, и ни в коем случае не с парнем.
– Просто мне нравятся девчонки, а не парни!
– Поэтому ты на Малфоя и облизываешься!
– выкрикнул Регулус в полный голос. И, торопливо оглянувшись, установил заглушающее заклинание.
Северус ошарашенно хлопал глазами.
– С чего ты взял?.. Я на него совсем не…
– Чего ты «не»? Ты, когда из Малфой-мэнора возвращаешься, по полдня потом в себя прийти не можешь. И когда говоришь о нём, чуть не жмуришься. Люциус то, Люциус это… - Реджи сбавил тон.
– Я же не говорю, будто это что-то плохое, Сев. Может, он и правда весь такой необыкновенный, я не знаю. Но он - мужчина, и он тебе нравится. Так что не надо мне рассказывать, будто парни тебя совсем не привлекают. Просто ты привык, что это считается неправильным.
– Но я правда… Мне не хочется ничего такого делать с парнями, - только и смог пробормотать Северус.
– Это со мной тебе ничего делать
– Ладно. Поговорили…
– Да постой ты!
– крикнул Северус ему вслед, но Регулус, не оборачиваясь, ушёл в сторону подземелий.
Глава сорок вторая. Рабастан.
Снег ещё не выпал, но было уже холодно. Рабастан придвинулся ближе к огню. Не мешало бы подбросить дров, но вставать из кресла и идти за ними совершенно не хотелось. Может быть, Люк вот-вот появится и можно будет отправить за дровами эльфа…
Люциус задерживался уже больше, чем на час. А раньше опаздывать на свидание было прерогативой Рабастана.
Хотя какие, к чёрту, свидания? Они встречаются в этом доме уже четвёртый год, у Рабастана сюда открытый доступ аппарации. Разве что эльфа малфоевского вызывать не может, а в остальном хозяйничает, как ему вздумается. А после того, как приехали русские и организация пополнилась профессиональными боевиками, Люциусу и Рабастану почти не приходилось отправляться в рейды. Лорд милостиво оставлял им более мирные задания. Так что, если бы им вздумалось, они могли встречаться хоть ежедневно. Казалось бы, чего ещё желать?
Желаний-то у Рабастана было много, и почти все они касались Люциуса. Некоторые из них были сиюминутными: вот чтобы прямо сейчас вернулся, неторопливо расстегнуть на нём мантию, снять брюки, уложить его на диван и долго-долго целовать, опускаясь всё ниже, пока он не задохнётся от ощущений и не запросит большего…
С другими было сложнее. Чтобы доверял, пускал близко, не только в постель, но и к сердцу. Только вряд ли это когда-нибудь получится: Люциус не из тех, кто позволит причинить себе боль дважды.
Конечно, Рабастан вовсе не собирался делать ему больно, но толку-то в его уверениях?
В этот момент наконец-то вернулся Малфой - улыбающийся, чем-то весьма и весьма довольный, - и сразу стало не до рассуждений.
…Шагнуть навстречу, одну ладонь - на затылок, под бархатную ленту, стягивающую волосы, другую - на поясницу. Крепко прижать, чтобы вздохнуть не мог, и губами в губы, не отпускать…
А потом, как желалось - на диван, раздевать, целовать, ощутить под ладонями горячее гладкое тело, такое знакомое, изученное до дюйма. И необходимая баночка уже ждёт на подлокотнике, не смахнуть в неосторожном порыве.
– Люк… Мой дорогой, не спеши, погоди, погоди!..
– уговаривал он своего торопливого любовника срывающимся голосом.
Но Малфой, кажется, его не слышал. Темпа, выбранного Рабастаном, ему решительно не хватало, и он двигался сам - резко, до упора, и обратно, и снова, ещё быстрее, сильнее…
Рабастана хватило лишь на несколько коротких минут, чтобы чужим голосом, пересохшей глоткой выдохнуть: «Дья… абло!..» - и мокрым от пота лбом уткнуться ему в спину. Опомниться от возмущённого возгласа Люциуса - сейчас, сейчас, Люк, - и помочь ему буквально парой движений тоже сорваться в головокружительную невесомость. Спина под щекой Рабастана всё ещё коротко вздрагивала, а он больше всего сейчас, наверное, хотел бы заснуть - прямо так, голым и испачканным, в медленно остывающей комнате, обнимая Люка и не желая больше ничего.